Основы институциональной экономики

 

1. Основные понятия

2. Общая характеристика институциональных изменений. Стабильность и институциональные изменения

3. Теория институциональных изменений Д.Норта.
Факторы институциональной динамики

4. Логика институциональных трансформаций. Источники институциональных изменений

5. Институциональное проектирование: условия, содержание, возможности. Роль государства в процессе институциональных изменений. трансплантация институтов

6. Институциональные ловушки: понятие, причины и свойства. Институциональные ловушки и трансакционные издержки.
Выход из институциональных ловушек

Всё течет, всё изменяется.

Гераклит

1. Основные понятия

Неформальные изменения – те, что осуществляются эволюционно, во многом случайно, их последствия не являются заранее определенными и преднамеренными.

Формальные институциональные изменения – реализуемые государством через изменения формализованных (действующей нормативно-правовой базы).

Зависимость от предшествующей траектории развития (англ. «path dependence» – эффект колеи) – развитие в ранее определённом направлении. Эффект колеи проявляется в том, что ранее существующие институты воспроизводятся в прежнем виде, претерпевая изменения очень медленно, постепенно.

Институциональное равновесие – ситуация, в которой никто из агентов не заинтересован в перестройке действующего набора институтов (с учетом издержек, которые им при этом пришлось бы понести).

Институциональное проектирование – формальные, сознательные и целенаправленно проводимые институциональные изменения.

Трансплантация институтов – импорт институтов, искусственное насаждение институтов извне.

Институциональная ловушка – неэффективная, но устойчивая норма, имеющая самоподдерживающийся характер.

2. Общая характеристика институциональных изменений. Стабильность и институциональные изменения

Одна из важнейших функций институтов – снижение уровня неопределенности обеспечение предсказуемости и стабильности, следовательно, в целом институциональная структура общества обладает определенной стабильностью, тем не менее процесс развития, формирования, развития целом и трансформации институтов непрерывен, он диктуется изменениями внешнего мира и усложнением процессов социального взаимодействия. В исследовании институциональных изменений теоретический и практический интерес представляют вопросы: каковы причины институциональных изменений, их движущие силы и формы реализации.

С точки зрения происхождения вся совокупность социально-экономических изменений может быть разделена на два вида: естественные и искусственные. Отдельный феномен является естественным, если его возникновению не предшествовал во времени тот или иной план, идеальная модель, существующая в сознании субъектов. То есть естественное действие – это автоматическая реакция на те или иные изменения. Искусственными же являются такие конструкции, которые созданы целенаправленными действиями, осуществляемые в соответствии с идеальной моделью. Карл Менгер назвал спонтанно формирующиеся институты «органическими», а устанавливаемые сознательно – «прагматическими»1.

Деньги, язык, государство, рынок – это примеры «органических», спонтанно формирующихся институтов. Процесс возникновения и развития этих институтов происходил эволюционно, очень медленно, как результат взаимодействия множества людей, которые преследуют собственные интересы Примерами «прагматических» институтов являются законы – результат сознательного, планомерного действия. Они строятся по определенной иерархии – правила высшего и поддерживаются сознательно, прежде всего государством. Правила более высокого порядка всегда изменить труднее, чем правила низшего порядка: Конституцию труднее, чем закон, закон труднее, чем административный акт. В периоды революций и социальных потрясений формальные правила могут быть подвергнуты резкой одномоментной ломке (Англия–1648, Германия–1945, Россия–1917), тогда как неформальные всегда меняются лишь постепенно.

Российская революция октября 1917 г., отмечал Дуглас Норт, стала возможно, самой решительной перекройкой всей институциональной структуры общества, какую только знала история. Но и она не смогла отменить множества прежних обычаев, привычек, стандартов поведения, сохранявшихся ещё очень долго.

Серьезным и идентифицируемым для практических нужд критерием институциональных изменений является не столько их происхождение, сколько способ их осуществления, реализации. Институциональные изменения реализуются либо формально, либо неформально. Неформальные изменения осуществляются эволюционно, во многом случайно, их последствия не являются заранее определенными и преднамеренными. Именно потому, что они неформальные, влиять на них сложнее.

На основе действия формальных и неформальных правил формируется система взаимодействия индивидов. При этом формальные правила выполняют как минимум три важные функции по отношению к неформальным:

1) выступают в роли ограничителей, сдерживающих неформальные правила;

2) постоянно используются как инструмент для стимулирования образования новых неформальных правил;

3) они формируют язык публичных обоснований и риторических высказываний, которые камуфлируют неформальные правила2.

Формальные институциональные изменения реализуются государством через изменения нормативно-правовой базы (нормативно-правовых институтов). Национальные властные структуры могут инициировать реформы институтов или отреагировать на давление общества или отдельных групп граждан, или отдельных лиц. Тем не менее, формальные институциональные изменения – это не только прерогатива национальных властных структур.

Основной причиной институциональных изменению, по утверждению Т.Веблена, является несоответствие между сложившимися институтами и изменившимися условиями внешне среды3. То есть можно утверждать, что главной причиной институциональных изменений выступает усложнение реальности, развитие и изменение условий, в которых функционирует общество. Под этими условиями понимается развитие материально-технической базы, увеличение масштабов производства, вовлечение в производство новых ресурсов, использование новых технологий, возникновение экологических и прочих ограничений, расширение социальных и культурных запросов населения как вследствие личностного роста, так и в ходе процессов социального сравнения, когда население знакомится с иными, более совершенными культурными образцами и старается их достичь4.

В долгосрочном периоде можно предположить, что неэффективные институты прекращают свое существование, лишаясь благоприятной внешней среды. Но в краткосрочном плане, с точки зрения Дж.Ходжсона, «в экономическом контексте эволюционные процессы не обязательно ведут… к оптимальным результатам»5.

В институциональных изменениях большое значение имеет зависимость от предшествующей траектории развития (path dependence). Зависимость от траектории предшествующего развития проявляется в том, что ранее существующие институты воспроизводятся в прежнем виде, а изменения в них накапливаются очень медленно.

3. Теория институциональных изменений Д.Норта. Факторы институциональной динамики

Попытка выявить конкретные источники институциональных изменений была предпринята Д.Нортом: «Источниками изменений служат меняющиеся относительные цены или предпочтения… Изменения обычно состоят из адаптаций в рамках допускаемых возможностей к комплексу правил, норм и принуждений, которые образуют институциональную систему»6.

Технический прогресс, открытие новых рынков, рост населения и т.д. – все это ведет либо к изменению цен конечного продукта по отношению к ценам факторов производства, либо к изменению цен одних факторов по отношению к ценам других. При таких изменениях цен один или оба участника сделки начинают понимать, что им было бы выгоднее пересмотреть ее условия. Однако организационные формы «вписаны» в правила более высокого порядка. Поэтому, если переход к контракту нового типа будет требовать пересмотра какого-либо фундаментального правила, участники обмена могут пойти на затраты ради того, чтобы попытаться его заменить. А неформальные нормы будут «разъедаться» ценовыми сдвигами постепенно – с течением времени их будут соблюдать все реже и реже.

Можно согласиться, что акцент на изменениях цен, как основном источнике нарушения равновесия и источнике институциональных изменений, бесспорно верен при анализе исключительно рыночных институтов.

Другим, очень важным фактором институциональных изменений, с точки зрения Д.Норта, является идеология, под воздействием которой формируется структура предпочтений людей7.

По Норту, идеология представляет собой субъективные модели, через призму которых люди осмысливают и оценивают окружающий мир. Идеологические ограничения в принципе также не свободны от влияния изменений относительных цен: чем больше прибыльных возможностей блокирует чья-либо субъективная картина мира, тем сильнее стимулы к внесению в нее поправок – ярким примером является Советское общество периода XX века. В любой данный момент времени индивидуальные агенты стоят перед выбором: что выгоднее – ограничиться взаимодействием в рамках существующих «правил игры» или направить часть ресурсов на их изменение? Только если ожидаемые выгоды настолько велики, что способны окупить издержки борьбы за переход к новой институциональной системе, они станут предпринимать шаги по ее изменению.

Исходящая из представления, что неэффективные институты всегда должны вытесняться эффективными, модель была изложена в книге Д.Норта и Р.Томаса о восходящем развитии западного капитализма8.

Эта «оптимистическая» модель преобладала на начальной стадии разработки новой институциональной теории. Но история свидетельствует, что экономический рост скорее исключение, чем правило. Норт сам отметил, что здесь новая институциональная теория столкнулась с двумя главными загадками человеческой истории:

– почему конкуренция на экономических и политических рынках последовательно не отбраковывает плохие «правила игры»?

– если история знает, что неэффективные формы экономики существуют тысячелетиями, то почему развитие разных обществ часто шло не сближающимися, а расходящимися путями?

Ответ Норт видит в том, что высокие трансакционные издержки делают политические рынки похожими на совершенный рынок неоклассической теории. В своих более поздних работах Норт9 ссылается на действие трех факторов:

– двойственная роль государства;

– влияние групп со специфическими интересами;

– зависимость эволюции институтов от ранее избранной траектории (path dependence).

Эти факторы следует рассмотреть отдельно.

1. Сложные формы обмена невозможны без участия государства, которое специфицирует права собственности и обеспечивает исполнение контрактов. Но, обладая монополией на применение насилия, оно получает возможность определять вновь и (или) перераспределять права собственности. Роль государства является двойственной: оно может способствовать экономическому росту, производя в обмен на налоги важнейшее общественное благо – правопорядок; но может вести себя как «хищник», стремясь максимизировать монопольную ренту – разницу между доходами и расходами казны.

Достижению этих разных целей обычно соответствуют совершенно разные наборы институтов. Поэтому государство может быть заинтересовано в поддержании неэффективных институтов, если это увеличивает монопольную ренту. Фактически, как показывает Норт, так и было на протяжении большей части человеческой истории.

Вот как интерпретирует эту проблему французский институционалист Ж.Сапир: «Для зарождения нового института требуется особое сочетание материальных и технических ограничений, поведения агентов, действий организаций, что обеспечивает появление зоны локальной устойчивости. Расширение этой зоны в экономическом пространстве, равно как и ее закрепление во времени, является сутью, целью конфликтов между действующими лицами, возможности которых определяются характеристиками распада предшествовавшего института. Образно говоря, институт проявляется на «пересечении» короткого отрезка времени, в течение которого происходит разрушение старых норм или создание новых, и длительного отрезка времени, в течение которого от себя проявляет»10.

Выгоды и издержки от действия институтов распределяются неравномерно. Мотивы перераспределения (не кооперационная модель, а модель игры с нулевой суммой) очень часто берут верх над соображениями эффективности, о чем говорит теория общественного выбора. Поэтому «правила игры», которые подрывают благосостояние общества, но ведут к перераспределению богатства в пользу той или иной могущественной группы, которая может сохранять свои привилегии силой, будут устанавливаться и сохраняться, несмотря ни на что.

Группа, проигрывающая от несовершенных институтов, редко бывает способна «откупиться» от заинтересованной в их сохранении группы из-за высоких трансакционных издержек, и получить её согласие на введение более эффективных институтов. Норт вообще приходит к выводу, что политическим рынкам органически присуща тенденция производить на свет неэффективные права собственности, ведущие к стагнации и упадку.

2. Институты отличает значительная экономия на масштабах: когда какое-то правило установлено, его можно с минимальными затратами распространять на все большее число людей и сфер деятельности. Но само создание институтов требует крупных первоначальных вложений, являющихся необратимыми (sunk costs). «Сочетание условий, позволяющих институту возникнуть, уникальны; именно этот факт делает данное событие таким значительным. Следовательно, в установлении каждой конфигурации правил и норм присутствуют феномены необратимости, т.е. существуют некоторые моменты (критические пороги), после которых политическое и социальное действие меняет свой смысл»11. Из-за этого «старые» и «новые» институты находятся в неравном положении: «старый» институт свободен от издержек, которые пришлось бы нести при установлении «нового», поэтому сохранение менее совершенного института, учитывая возможные затраты по его замене, часто оказывается более предпочтительным. К тому же субъективные модели и организационные формы должны «притереться» к существующим «правилам игры» и при других правилах могут полностью обесцениваться. На освоение действующих норм и законов будут затрачиваться огромные ресурсы, а институциональные изменения неизбежно встретят сильное сопротивление даже тогда, когда они увеличивают благосостояние общества12.

3) Все эти обстоятельства стабилизирует сложившуюся институциональную систему независимо от ее эффективности. Активно воздействуя на социально-экономическое развитие, институты «загоняют» общество в определенное русло /колею/, с которого потом трудно свернуть.

В своих работах Норт13 провёл сравнительный анализ экономической истории Англии и Испании, показывающий различные результаты при движении экономических систем по разным траекториям.

4. Логика институциональных трансформаций. Источники институциональных изменений

Следует отметить, что в трансформирующейся экономике главной причиной институциональных изменений выступают изменения реальности, в которой существуют институты. Выражением несоответствия между изменившимися условиями и институтами являются падение уровни жизни населения, сокращения производства, снижение качества продуктов и услуг. В обществе в таких условиях возникают потребность в сознательных и целенаправленных институциональны изменениях. В настоящее время в России отчетливо проявляется тенденция спроса на повышение качества формальных институтов.

Процесс формализации институциональных изменений осуществляется в по следующему алгоритму:

1) появление и развитие конфликта между неформальными и формальными институтами;

2) поиск поля их пересечения, обмен сигналами между заинтересованными сторонами;

3) согласование действий;

4) поддержание контрагентами формальных институтов.

Иллюстрацией действия этого алгоритма можно считать переход от прогрессивного налогообложения физических лиц к использованию единой налоговой ставки в 2001 году. Абсолютной легализации доходов для целей налогообложения в результате этого изменения не произошло, тем не менее поступления в бюджет от налога на доходы физических лиц увеличились.

5. Институциональное проектирование: условия, содержание, возможности. Роль государства в процессе институциональных изменений. трансплантация институтов

Формальные, сознательные и целенаправленные институциональные изменения называются институциональным проектированием. Осуществляется оно в следующих формах:

– возврат к ранее действовавшим, но по разным причинам исчезнувшим формальным и неформальным институтам;

– легализация ранее действовавших неформальных институтов;

– импорт институтов;

– создание институтов по заранее составленному представлению о них.

Импорт институтов, искусственное насаждение институтов извне (трансплантация институтов) возможно в тех случаях, когда государство попадает в сферу влияния более развитой страны или в политическом и экономическом устройстве страны происходят тектонические сдвиги, например, в результате революции. Примеров такой трансплантации множество: это и насаждение норм англо-саксонского права на территории Северной Америки при ее колонизации Великобританией; и развитие после Второй мировой войны институтов рынка на территории оккупированной Японии в результате реализации плана Доджа-Шоупа-Макартура (ликвидация власти монополий, формирование рынка земли и т.д.); СССР, как держава-победитель, активно воздействовала на страны Восточной Европы, трансплантируя институты, присущие административно-командной экономике.

«Приживаемость» трансплантированных институтов зависит от степени совпадения интересов стран-экспортеров и стран-импортеров, от того, насколько имплантируемые институты востребованы и соответствуют условия стран импортеров. Следует подчеркнуть, что институциональные заимствования могут быть успешными при проведении системного анализа издержек и выгод от трансплантации институтов, выделении и устранении сдерживающих факторов, подстройки вновь вводимых формальных институтов к существующим неформальным.

Если институты позволяют решать возникающие проблемы, они приобретают статус нормы, зафиксированной правовыми актами и включающей формы социального контроля по ее исполнению.

Сложность институционального проектирования заключается в том, что на вопрос, какие формы экономического и социального проектирования окажутся эффективными можно ответить, только осуществив проектируемые институциональные преобразования. Предугадать их результаты, учесть все возможные последствия практически невозможно.

Критерием успешности институциональных изменений можно считать выигрыш или, по крайней мере, снижение неопределенности для всех взаимодействующих субъектов, снижение трансакционных издержек функционирования рыночного механизма, выражающимся в снижении «цены легальности» – затрат на выполнение бюрократических процедур, связанных с регистрацией фирмы, снижении затрат по осуществлению деятельности в рамках закона.

Примером активных институциональных изменений, в основном на основе трансплантации институтов, является переход от административно-командной экономической системы СССР к рыночной системе. Этап активного и массового создания ранее отсутствовавших рыночных институтов в России завершился. Это выразилось в формировании законодательной базы, соответствующей рыночной экономике, реструктуризации предприятий, построении рыночной инфраструктуры.

6. Институциональные ловушки: понятие, причины и свойства. Институциональные ловушки и трансакционные издержки. Выход из институциональных ловушек

Привычка – вторая натура

Блаженный Августин14

Под институциональной ловушкой понимается неэффективная, но устойчивая норма, имеющая самоподдерживающий характер. В качестве примеров можно назвать: уклонение от уплаты налогов, бартер, коррупция, диссертационная ловушка и пр.

В зарубежной литературе чаще используется понятие «эффект блокировки» (lock-in effect). Устойчивость институциональных ловушек означает, что если в системе преобладала неэффективная норма, то даже при снятии условий ее реализации и ликвидации внешнего воздействия, неэффективная норма сохраняется.

Хрестоматийным примером неэффективной технологической ловушки является QWERTY-ЭФФЕКТ, впервые описанный П.Дэвидом15. В своей работе он показал, что принятая раскладка клавиатуры печатающих устройств стала результатом победы менее эффективного расклада над более эффективными, причем выбор определялся достаточно случайными обстоятельствами, в последующем изменение стандарта стало невозможным из-за крайне больших затрат. Дальнейшее изучение QWERTY-ЭФФЕКТа показало его широкое распространение в различных отраслях: выбор колеи железной дороги, стандарт видеозаписи и др.) Многие экономисты воспринимают наличие QWERTY-ЭФФЕКТа как опровержение аксиомы либеральной экономики об обязательном отборе самого эффективного варианта в ходе конкуренции С позиций либеральной экономики рынок, реализуя стимулирующие функции, заставляет производителей с целью уменьшения издержек и победы над конкурентами производить наилучшим способом и возможно дешевле. Это явно противоречит наличию QWERTY-ЭФФЕКТа.

Серьезной причиной появления институциональных ловушек является расхождение краткосрочных и долгосрочных интересов экономических агентов. Кроме того, с точки зрения трансакционных издержек появление институциональных ловушек и в частности QWERTY-ЭФФЕКТа объясняется двумя причинами:

1) несогласованность интересов различных групп экономических агентов;

Цель производителей – быстрее и больше продать, для её достижения и было предложено такое расположение букв на клавиатуре. Цель потребителей – улучшение качества оформления печатных документов и увеличение скорости печатания. Скоро цели производителей – рост количества продаж и цель потребителей стали не совпадать. Произошло формирование ловушки, выход из которой был сопряжен с большими издержками (переобучением уже печатающих на машинках машинисток, перепрофилирование производства на выпуск клавиатур с другим расположением букв).

Попросту говоря, QWERTY-ЭФФЕКТ свидетельствует о колоссальной силе привычки. Неудобно, но привычно, а изменять – затратно. «On tombe toujours du côté où l’on penche», – как говорят французы16.

2) несогласованность долгосрочных и краткосрочных интересов;

В данном случае такая несогласованность связана с понятием эффективности и во многом определяется неполнотой информации. (Неполнота информации о будущем развитии технологий, ограниченность человеческих способностей не позволяет говорить об эффективности тех или иных технологий, можно говорить только об их сравнительной эффективности на определенном этапе развития).

Кроме того, к причинам существования институциональных ловушек относят:

3) условия функционирования неформальных институтов. Неформальные институты меняются, в связи с этим устойчивость формальных институтов уменьшается;

4) действие эффекта обучения. Во время институциональных изменений экономически агенты не успевают переобучаться, следовательно, действуют менее эффективно в изменившихся условиях, вследствие чего возрастают трансакционных издержки, связанные с использованием имеющихся институтов;

5) ограниченность возможностей эволюционных изменений. Эволюция институтов не в состоянии обеспечить радикальное изменение тормозящих развитие общества институтов.

Институциональные ловушки могут наслаиваться, одни ловушки дополняются другими, поскольку они по своей природе когерентны (согласованы, связаны), что способствует формированию целой системы институциональных ловушек.

Важной стороной анализа институциональных ловушек является анализ связи «институт-культура».

В качестве примера можно привести анализ Д.Нортом развития Северной и Южной Америк, которые реализовали соответственно англо-саксонскую и испано-португальскую институциональные модели. Конечный вывод Норта состоит в том, что разница в динамике развития двух Америк объясняется тем, что англосаксонская правовая система, прижившаяся в Северной Америке, в большей мере обеспечивала политическую стабильности и использование потенциала современных технологий.

Факты говорят о том, что англо-саксонская институциональная система была менее терпима к коренным культурам и институтам, чем испано-португальская, чем и объясняется тотальное уничтожение североамериканских индейцев. Не исключено, что более эффективная институциональная система может быть менее культурная и содержать в себе более низкий культурный потенциал. Глобальная институциональная ловушка в форме корпократии (власти корпораций) есть прямое продолжение англо-саксонской институциональной системы, именно поэтому она так нетерпима к возможным институциональным и культурным конфликтам.

Выход из институциональной ловушки

1. Эволюционный. Разрушению институциональной ловушки может способствовать системный кризис. Критический момент (бифуркационная точка истории) наступает тогда, когда трансакционные издержки функционирования неэффективной нормы превысят трансформационные издержки отмены старой нормы или/и введения новой нормы. Например, новые формы организации труда или производства (цеховая система, тресты, маркетинг).

2. Революционный. Замена неэффективной нормы происходит насильственным путем, в частности государством.

Издержки выхода из институциональной ловушки следующие:

1) издержки установления новой нормы;

2) издержки преодоления культурной инерции;

3) издержки, связанные с разрушением механизма лоббирования старой нормы;

4) издержки адаптации новой нормы к существующей институциональной среде;

5) издержки создания сопутствующих норм, без которых функционирование новой нормы будет неэффективно.

Институциональные ловушки и российская экономика

В современной литературе выделяют следующие институциональные ловушки инновационного развития России:

1. Ловушка инновационной ментальности. Ментальность – совокупность образа мыслей, жизненных установок, способа реагирования на изменяющиеся условия жизни. По мнению социолога Э.А.Паина17 в России самый низкий в Европе уровень готовности населения к ассоциативной деятельности, самый низкий в Европе уровень взаимного доверия, один из самых низких уровень уважения к правилам и нормам, причем не только к формальным, но и к неформальным (семейным, традиционно-этническим, религиозным). Истоки такой ментальности в давней российской традиции правового нигилизма (неуважения к закону), немотивированности на труд и опыте реформ 90-х годов.

2. Реформы тормозятся чиновниками, которые боятся потерять статусную ренту, олигархами, которые боятся потерять природную ренту, региональными элитами, опасающимися за свои привилегии и т.д.

3. Психологическая неготовность: скептицизм, стремление избегать риска, несклонность к изменениям.

---