Французская поэзия 1950–2000. Как читать?

«Я прочел или вообразил дюжину "определений" ритма, из которых ни одного не приемлю…»1 – признавался Поль Валери, и до сих пор его слова единодушно цитируют исследователи ритма, как лингвисты, так и литературоведы.

Chap. VIII

Невозможно не заметить, что ритм вездесущ. Дефиниции уточняются, ветвятся, поскольку ритм пронизывает множество сфер человеческой деятельности. Ритм биения сердца и ритм дыхания, ритм в музыке и танце, ритм космический, биологический и просто ритм работы. Возможно, не стоит искать единого определения для всех применений. Нас будет интересовать лингвистический материал поэзии и подходы к изучению поэтического ритма.

Впервые применительно к французскому языку слово «Rythme» употребил Дю Белле в трактате «Защита и прославление французского языка». Оно появляется сначала в главе 7, где речь идет о рифме: «De la Rythme, des Vers sans Rythme».

Следующая глава посвящена терминологическим вопросам:

De ce mot rythme, de l’invention des
Vers rymez, & de quelques
Autres antiquitez usitées en notre Langue.

Tout ce qui tombe soubz quelque mesure & jugement de l’oreille (dit Cicéron) en latin s’appelle numerus, en Grec ruthmos, non point seulement au vers, mais à l’oraison [en prose – latin oratio]. Parquoy improprement notz anciens ont astrainct le nom du genre soubz l’espece, appellant «rythme» cette consonnance de syllabes à la fin des vers, qui se devroit plus tost nommer homoiteleuton, c’est à dore finissant de mesmes, l’une des especes du rythme. Ainsi les vers, encores qu’ilz ne finissent point en un mesme son, generalemenr se peuvent appeler rythme: d’autant que la signifiacation de ce mot ruthmos est fort ample, &emporte beaucoup d’autres termes, comme [...] reigle, mesure, melodieuse consonnance de voix, consequution, ordre &comparaison.2

Все, что попадает в некий размер и суждение слуха (говорит Цицерон) на латинском языке называется numerus, в по-гречески ruthmos, не только в стихах, но и в ораторской речи. Чем неточно наши предки сузили общее название до частного, называя ритмом rythme это созвучие слогов в конце стиха, которое должно бы именовать скорее homoioteleuton, то есть заканчивающиеся по одинаковому, а это есть одна из разновидностей ритма. Так, стихи, ежели они не заканчиваются одинаковым звуком, могут называться обычно rythme: поскольку значение этого слова rythmos очень широко и включает много терминов, как правило, размер, мелодическое созвучие голоса, сопряжение, порядок и сравнение.

Слово rythme изначально во французском языке несло в себе этимологическую неясность. Она усугублялась смешением понятий «метра» и «ритма» и синонимическое употребление их закрепилось исторически. Представление о том, что в Античности ритм связывался с повтором, регулярностью, равновесием, симметрией, выглядело правдоподобным и удобным. Э. Бенвенист говорит о прочно укоренившемся ложном этимологическом представлении о ритме как о «периодичном и размеренном движении»3,
в подтверждение его мысли приведем цитату из монографии Ж. Молино и Ж. Тамин считают, что «как метр, ритм предполагает повторяющуюся структуру и близость во времени этих соответственных структур»4.

Несмотря на то, что Эмиль Бенвенист показал, что «семантическая связь, устанавливаемая между понятиями “ритм” и “течь” через промежуточное звено “равномерное движение волн”, при ближайшем рассмотрении оказывается невозможным»5, миф о том, что ритм связан с приливом и отливом, равномерным движением волн, которое легко уподобить течению поэтической речи, оказался очень стойким и распространенным. Действительно, понятие ритма применительно к словесности чаще волнует исследователей поэзии, видимо, с этим связано ошибочное смешение метра и ритма. Метр – это последовательность определенного количества слогов с неким повторяющимся регулярно рисунком ударений (в некоторых языках с учетом длины гласных), используется исключительно при анализе версификации. Л. Бураса, исследовательница ритма современной французской поэзии, замечает: «Традиционно ритм изучался в соотношении с метрикой. Его либо отождествляли с ней (определяя ритм как регулярную периодичность, регулярный повтор ударений, равенство количества слогов и т.д.), либо в противопоставлении ему (определяя ритм как субъективную реализацию ударений внутри метрических рамок)»6.

Жан-Луи Бакес, почетный профессор Сорбонны, преподаватель истории французской и русской литературы, стиховед, замечает, что сложности с изучением ритма связаны с многозначностью, широтой сфер применения. Ж.-Л. Бакес приводит слова Бодлера в тексте, закладывающем основы стихотворения в прозе, которые надолго утвердили ошибочное отождествление метра и ритма: «Quel est celui d’entre nous qui n’a pas, dans ses jours d’ambition, rêvé le miracle d’une prose poétique, musicale sans rythme et sans rime, assez souple et assez heurté pour s’adapter aux mouvements lyriques de l’âme, aux ondulations de la rêverie, aux soubresauts de la conscience?»7

Ж.-Л. Бакес подчеркивает, что из всех значений понятия «ритм» именно «арифметический» легче уловить. Именно этот «силлабический», поддающийся подсчету аспект ритма Бодлер стремится изгнать из текста.8

В настоящее время, благодаря работам М. Деги9, И. Фонажи10, Ю. Кристевой11 ритм понимается как сложный концепт, несводимый к периодичности.

Ритм речи, процесса, протекающего во времени, определяется сегментацией12, взаиморасположением ударений и пауз, тех маркеров, по которым собеседник «опознает их как ритмические формы»13.

Французский язык характеризуется окситоническим строем – основное ударение падает на последний слог, что в диахронии было связано с сильной редукцией заударных слогов.

Именно этот магистральный процесс становления французского языка заставляет Шарля Балли характеризовать правила чтения классического стиха как «патологию»: «Эта традиция, представляющая собой вызов живому произношению, несомненно, является аномалией, патологическим преувеличением».14

Правила чтения классического стиха требуют восстановления заударных немых [ə]. Так, строка В. Гюго будет насчитывать 12 слогов (с женской рифмой, непроизносимое [ə]):

Donne-lui tout de même à boire, dit mon père.
[dɔ – nə – lɥi – tu – də – mƐm/ a – bwa–rə – di – mõ – pƐr]

Вандриес изящно и весело доказал, что современное произношение позволяет удлинить строку на целых три слова, а количество слогов останется неизменным:

«Donn’-lui tout d’mêm’à boir’ un’goutt’d’eau, – dit mon père»15.

Балли видел корни стойкости этого явления не в слепом почитании традиции, а в подсознательном следовании фонетическим законам языка: тенденции к открытости слога. Восстановление немого [ə] препятствует образованию закрытых слогов (barytones). Той же цели – увеличению количества открытых слогов – соответствует встречающаяся в классическом чтении стиха диереза (violon – vi-o-lon).16

Жерар Дессон не согласен с таким подходом: «Рассуждения Балли чисто лингвистические, из области фонетики, не чуждой стилистике, основоположником которой он является, в смысле сравнительного изучения регистров языка различных социальных классов»17. Дессон сетует на то, что Балли совершенно исключает понятие стиля писателя: «Ни на секунду он не задумывается о том, что стих в его отношении к поэзии и поэзия в его отношении к стиху играют роль замедлителя речи. Чем важнее то, что мы должны сказать, тем больше мы взвешиваем свои слова. Доказательство тому – факт языковой, а не литературный, мы произносим, отделяя каждый слог, когда хотим его подчеркнуть: “Это ан-ти-де-мо-кра-тич-но”»18.

В подкрепление своих слов Дессон приводит цитату из стихотворения Аполлинера Refus de la colombe (Calligrammes), где диереза зафиксирована графически: «La Noël fut la Pa-ssi-on» 19.

Важно обратить внимание, что эти явления (правила декламации и сознания важности высказывания, спонтанного речепорождения и генезиса текста) лежат в разных плоскостях. Анна Лашре, современный французский фонетист, рассматривает речь с позиций когнитивной лингвистики. А. Лашре справедливо замечает, что для психологов ритм речи существует лишь в восприятии20. Нам самим сложно уследить за собой, за темпом речи, оценить, насколько быстро или медленно мы говорим, чаще всего на это указывает собеседник: «Ничего не понимаю, помедленнее, пожалуйста». Темп речи не следует путать с ритмом, темп речи – скорость, которую использует говорящий, чтобы произнести высказывание (количество слогов в единицу времени). Эта скорость, конечно, имеет прямое влияние на феномены суперсегментной фонетики: чем быстрее речь, тем меньше ударений будет делать говорящий21. При этом меняется ритмический рисунок речи.

Говоря о ритме, мы часто попадаем в сферу аффективного, порой субъективного восприятия. Шарль Балли характеризует ритм французского языка с любовью: «Вообще ритм французского языка более внутренний; он как бы таится в малозаметных формах, которые различает только очень чуткий слух; зато слушающим он доставляет истинное наслаждение»22. Но что означает это «более внутренний»?

Впрочем, характеристика, данная великим лингвистом, выглядит вполне сдержанной в сравнении с эпитетами, которыми зачастую награждает ритм буйное метафорическое мышление литературоведа: «рубленный», «рваный», «плавный», «обволакивающий», «баюкающий», «бешеный» и т.д. (ср. франц. «“Le rythme a été qualifié de “haché”, “heurté”, “ample”, “pesant”, “sautillant”, “noble”, “berceur”, “féminin”, “régulier”, “cadencé”, “ternaire”»).

Дессон поясняет: «Эти выражения, взятые из учебников по литературе (1965–1996), свидетельствуют о рассуждениях, очень отдаленных друг от друга, имеющих отношение к психологии (“давящий ритм”) или к некоторой эстетике литературы (“благородный ритм”)»23.

Становится ясно, что такой подход неизбежно дискредитировал исследование ритма, как чего-то расплывчатого и субъективного.

Вот почему мы считаем необходимым «навести на резкость» (и снова метафора!) понятие ритма применительно к литературному тесту.

Изучение ритма не относится к области эстетики текста, его стилистической обработки. Ритм возникает за счет сегментации речи с помощью ударений и пауз. В версификации к регулярному чередованию ударений и пауз следует присоединить разнообразные виды звуковых повторов.

Фонетисты описывают ударение как выпуклость (proéminence): «на уровне восприятия, речь идет о выступающем элементе, выпуклости. На акустическом уровне, могут проявляться три параметра: мелодический подъем и/или увеличение длительности первичного ударения, мелодический подъем и даже увеличение интенсивности для второстепенных (дополнительных) ударений»24.

Просодия (которую мы будем понимать как ритм в соотношении с интонацией) ускользает от дуализма знака. И поскольку принципиально невозможно изолировать просодию для исследований, как и всё, что касается суперсегментной фонетики, требуется сделать выбор дискурсивного материала. Поэзия неслучайно в свое время оказалась в центре внимания лаборатории аббата Руссло во Франции и ОПОЯЗа в нашей стране, поскольку именно в поэтическом дискурсе выходят на поверхность несущие конструкции суперсегментной фонетики: они становятся ощутимыми, благодаря поэтической функции языка (Якобсон), легче поддаются интерпретации. Вот почему изучение поэзии – важный этап для понимания modes signifiants, способности языка означать, механизмов языка, пронизывающих все типы дискурса.

Поэзия имеет дело не столько со смыслом, сколько с ценностью (в поисках смысла читают философские трактаты, в поисках информации – энциклопедии). «Поэту важен токмо звон» (Тредиаковский), поэзия может обернуться «блаженным бессмысленным словом» (Мандельштам). Поэтическая функция языка по Якобсону, направленная на само высказывание, влияет на выбор автором лексических и синтаксических средств. Именно в поэзии можно наблюдать работу аудиального воображения – те силовые линии, которые будут ориентировать слово, подобно тому, как магнитное поле можно видеть по силовым линиям, которые поворачивают металлические стружки. Поэзия, невозможная без аудиального воображения, работает с созданием ценности: как лупа, ритмическая выпуклость выделяет слово, сшибку слов, сбой межсловий, которые доставляют нам эмоции при чтении, дают цепкое сохранение прочитанного в памяти.

Современные исследователи поэзии выбирают фонологическую точку зрения, говоря о ритме текста (Мешонник, Дессон, Мюра). Фонологический подход в изучении поэзии вполне оправдан, ведь всё, что касается интонации, темпа речи и реализации рисунка ударений между адресантом (автором, поэтом, писателем) и адресатом (читателем, слушателем, зрителем) проходит несколько преломлений. Далеко не всегда у нас есть доступ к авторскому чтению текста. Далеко не всегда слушатель предпочтет авторские интонации тем, что он услышит в выступлении чтеца-актера. Сам читатель может произнести одну и ту же строку множеством способов. (Вспомним упражнения Станиславского, требовавшего 50 разных оттенков словосочетания «сегодня вечером»).

Хочется согласиться с Антуаном Мейе: «Часто считается, что прогресс лингвистики должен произойти от новых теорий. На самом деле главное обеспечивать прогресс за счет точности наблюдений»25.

Один из самых затяжных споров, захлестнувших многих участников поверх границ стран и языков – это спор о стихе и прозе, поэтической прозе, стихах в прозе и т.д. Спор о множестве пограничных взаимоперетекающих форм, вероятно, разрешим с точки зрения поэтической функции языка по Якобсону. Даже когда каноническая структура созвучий покинула поэтическую речь, текст может считаться поэтическим по статусу ритма в тексте, взаиморасположения ударений и пауз – объектов не столь заметных, как рифма или аллитерация. Ритм всегда несет свой «контрабандный месседж».

Возвращаясь к словам Балли о произношении и правилах декламации классической поэзии, хочется полностью согласиться с выводом о реализации тенденции французского языка к открытости слога. Но стоит ли считать данный произносительный стиль патологическим? Любая речь является визитной карточкой говорящего, ритм его речи несет информацию о его психофизическом состоянии, социальном статусе, образовании, знаниях. Лингвистическое исследование не ставит перед собой задачу оценить дикцию, установить, осудить, оправдать норму. Интересно наблюдать функционирование человеческого мозга, процессы мышления, восприятия и памяти. Ценным объектом для изучения ритма французской поэзии может быть контр-
акцент – скопление нескольких ударений в соседних слогах, а для этого нам нужно будет обратить пристальное внимание на различные типы добавочных ударений во французском языке.

---