Родился в 1945, Бретань
Кристиан Прижан – поэт, литературный критик, автор нескольких романов. Новатор, провокатор, ироничный борец против «ложного языка», слова, затертого практическим повседневным употреблением. Кристиан Прижан, увлеченный русскими футуристами, в частности Хлебниковым, продолжает их борьбу за обновление поэтических форм. Сотрудничает во многих журналах во Франции и в других странах, издается, главным образом, в издательстве POL.
Основанный Кристианом Прижаном в 1969 году журнал TXT (выходит до 1993 года) объединил авторов, которых можно отнести к литературному направлению «текстуализм». Поэт поясняет: «Название TXT было выбрано (в 1969 году), во-первых, из-за его идеологической нейтральности (в противовес гуманистическим названиям, какие обычно бывают у поэтических журналов); во-вторых, из-за своего графического характера; в-третьих, потому что оно соответствовало нашему некому представлению об открытом произведении; отсутствие гласных между прочных согласных представляет часть вмешательства читателя в смыслопорождение.» Сам Кристиан Прижан огромное внимание уделяет звуковому представлению своих поэтических текстов, устраивает публичные чтения; многие из его книг сопровождаются аудио-дисками с записью его авторского чтения.
Кристиан Прижан вслушивается в звук, повтор, поворачивает слово, идет вслед за его трансформациями, путем звуковой интуиции добывая смысл из подспудного гула созвучий:
hurler dit moi mais nul
n’hurle que nu or
la langue facile
babil m’habille je
pèse je mens je meuble
à jamais l’immeuble
Из Hurler (выть, вопить) и nul (никто, никакой) порождается форма n’urle (не воет) (вырождение принципа телескопных слов, слова склеиваются на одной гласной u с учетом эпентезы r), от которой путем усечения остается nu (голый), но оставшиеся звуки, отрастают самостоятельными словами, как головы гидры r – or (итак, тогда), l – la langue (язык).
Nu порождает идею своей противоположности m’habille (меня одевает), hurler требует усилий, но есть противоположность
la langue facile (простой), babil – болтовня, с корнем смешения языков, хороша ли она? Болтовня как одежда, она тяжела и предметна (je/pèse, я вешу, я взвешиваю), мысль изреченная есть ложь, и я лгу (je mens), и это тяжесть как мебель (je meuble, я обставляю)
и из je вырастает навсегда (à jamais), а из meubler (обустраивать, обставлять мебелью), из имущества движимого, возникает его противоположность – здание, имущество недвижимое (l’immeuble). Движение останавливается.
Тот же принцип смыслопорождающих метаморфоз звуковой оболочки слова можно видеть в другом отрывке из книги âme
âme chère âme je lui demande
en toi combien de kilos combien
de centimètres de cm3
d’âme – zéro dit l’âme ce qui se
mesure périt pas moi je suis
l’informe la couleur je
coule dans le sans bord si je meurs
écris mon nom: aïe
am je suis le cri de la douleur la houle
des douleurs j’essuie
les lames les dessins je suis
le rien la serpillière
passée en parlant
sur les choses mortes parce que
nommées choses
от couleur (цвет) отпочковывается (усечение) coule (течь), становясь глаголом, междометие aïe оборачивается английским местоимение I, о чем можно догадаться по глаголу am, за которым следует мгновенный перевод je suis (я есть). И он же возвращается к aïe, выражению боли, вербализованным le cri de la douleur, то есть из местоимением I выплескивается вскрик, как бы вскрывается его внутренняя форма.
Из douleur (боль) отдается эхом houle (зыбь, волнение моря, толпы) и волной звука возвращается обратно целиком houle des douleurs, и вместо полного повтора je suis, возникает приблизительное по звучанию j’essuie (вытирать), с которым в этом контексте ассоциативно сочетается les larmes (слезы), но из этого слова отнимается r, получается lame (лезвия), и совершенно меняется образ: вытирать лезвие, до или после?
Вновь возвращается je suis и существование обращается в ничто Le rien, обесценивается, становится тряпкой la serpillière, которой прошлись по мертвым вещам (choses mortes), и все это en parlant – говоря.
В предисловии к книге «Compile» (книга, конечно, сопровождается диском) Кристиан Прижан уточняет, что для него важно не только издать написанную книгу, но и прочитать ее публично: «C’est pour tenter de produire un nouvel objet d’art. Cet objet est irréductible à son support textuel».
Речь Кристиана Прижана подвижна, как ртуть, пластична, как динамит.
Дени Рош пишет о нем: «Нужно читать Прижана, читать его порох и мощь, вглядываться всеми возможными способами, как это делал он сам. И, поверьте мне, его путь, его неустрашимость, которую он довел до общего ослепления, неистовство и запредельные радости, которые его воодушевляли, – все это должно быть было небезопасно».
La belle journée, Chambelland, 1969; Femme dans la neige, 1971; La mort de l’imprimeur, Génération, 1975; Paysage avec vols d’oiseaux, Carte blanche, 1982; L’âme, POL, 2000.