Обществознание

1. Политическая культура и ее составляющие

В политике наше внимание часто привлекают политические скандалы. Их масштабы и значение могут быть разными, но они всегда воспринимаются как отклонение от «правильного», привычного, одобряемого в обществе политического поведения. Когда, например, член канадской палаты общин от квебекских сепаратистов Стефан Трембле, недовольный тем, как парламент решает социальные проблемы, в знак протеста покинул зал заседаний, то все обратили внимание не на сам уход депутата, а на то, что тот прихватил с собой свое кресло, считая его символом парламентских полномочий.

Что влияет на наши представления о «правильном» и «неправильном» поведении? Почему, когда баронесса, член верхней палаты английского парламента М. Тэтчер преклоняет колени перед королевой Великобритании, это считается нормальным, а если в нашей стране на колени перед президентом опустился бы один из членов Совета Федерации России, то это было бы воспринято в лучшем случае как чудачество?

«Шаблон», который используется человеком для определения правильного и неправильного поведения, хорошего и дурного вкуса, является не чем иным, как культурой.

Культура — это сложившиеся в данном обществе представления о нормах поведения, о правилах хорошего тона, о красоте, о добре и зле, о справедливости и о многом другом, что в повседневной жизни помогает нам ориентироваться в окружающем мире, предвидеть действия других людей, оценивать происходящие события и т. д.

Неотъемлемой частью культуры общества является политиче­ская культура, формирующая наши представления о правильных моделях политического поведения. Политическая культура многообразна, но в ней можно выделить три составляющие: политический язык, модели политического поведения и коллективные представления о политике. В этой главе мы дадим им краткую характеристику.

2. Политический язык

Культура появляется с возникновением языка, позволяющего людям не только сигнализировать о своих намерениях в данный конкретный момент (такой тип языка есть и у животных), но и передавать информацию о предшествующем опыте. Чем многообразнее становился язык, тем более сложные очертания приобретала социальная жизнь человека, тем больше он мог творить, изобретать, хранить в своей памяти, познавать. Язык по праву называют основой культуры. Без него она просто невозможна, и политическая культура не является исключением.

Политическая культура опирается на все многообразие языка, являющегося своеобразным кодом культурной системы общества, главным условием ее существования и развития. Однако по мере выделения политических отношений из многообразия иных социальных взаимосвязей возникают специальные слова, наполненные специфическим смыслом. Первоначально это были слова, обозначающие правителей, атрибуты их власти, затем появляются понятия, обозначающие сложные явления и процессы: власть, государство, общество, демократия, право и т. д.

Политический язык настолько органично вписывается в нашу жизнь, что мы используем привычные термины и понятия не задумываясь. А ведь они входят в наш язык в связи с появлением новых политических структур. Не случайно кардинальное обновление поля политики всегда сопровождается и обновлением политического языка. Петр I, проводя политические реформы в России, ввел массу новых обозначений государственных органов. Это было не столько проявлением слепого преклонения перед ино­странными словами, сколько желанием изменить уклад полити­ческой жизни в стране. Во времена Великой французской революции, чтобы подчеркнуть разрыв с монархическим прошлым, был даже введен республиканский календарь. Новые политические термины входят в нашу лексику и в ходе современных политиче­ских реформ.

Политика, как никакая другая сфера общества, наполнена символами. Символы — это знаки, обобщающие какой-либо образ, явление, процесс. Символами государства являются: флаг, герб, гимн. Символами власти у разных народов на определенных историче­ских этапах считались скипетр и держава. В настоящее время символом власти становится резиденция главы государства. Когда говорят о политике Кремля или Белого дома, мы сразу понимаем, что речь идет о политике российского или американского правительств. Иногда роль национальных символов начинают играть человече­ские фигуры (Марианна во Франции, дядя Сэм в США), изображения растений (кленовый лист в Канаде), изображения животных (орел в Германии и т. д.).

Итак, возникновение и развитие политических отношений неразрывно связано с политическим языком, т. е. системой терминов, понятий, символов, созданных людьми для обозначения различных политических явлений и процессов.

Благодаря политическому языку люди могут эффективно общаться в политике, передавать свой политический опыт следующим поколениям.

3. Модели политического поведения

Политическая культура — это также определенные модели поли­тического поведения, т. е. своеобразные ценностные образцы, которые выливаются в представления о правильной, желаемой, одобряемой в данном обществе форме политического действия. Эти модели существуют в виде традиций и обычаев, ритуалов и церемоний, этикета, стиля государственного управления. Рассмотрим некоторые из них.

Традиции и обычаи — это привычные, распространенные виды деятельности, установленные, как правило, путем естественного отбора такого типа поведения среди многих других.

Политические традиции многообразны: проведение торжественных заседаний по случаю важного для государства события или приемов в честь именитых иностранных гостей, ежегодное обращение главы государства к парламенту, рождественские каникулы для парламентариев. Некоторые традиции уходят в глубь веков и нередко кажутся современному человеку анахронизмом, например, выступление королевы Великобритании в парламенте, где она зачитывает речь, подготовленную премьер-министром.

Политические традиции указывают на глубокие исторические корни сложившихся в обществе отношений политической власти, помогают формированию в массовом сознании представлений об их устойчивости, незыблемости. Важное место среди политических традиций занимает государственный праздник, позволяющий власти демонстрировать свое единство с народом. В США таким праздником является День принятия Конституции, во Франции — День взятия Бастилии, в бывшем СССР это была годовщина Октябрь­ской революции. В 1990-е гг. государственно-политическое руководство России предпринимает попытку сделать таким праздником 12 июня — день принятия Декларации о суверенитете. Однако традиции не вводятся и не уничтожаются декретом. Потребуется много времени, чтобы в сознании россиян этот день утвердился как важный государственный праздник.

Обряды, ритуалы, церемонии — это формализованные действия, имеющие прежде всего символическое значение, лишенные на первый взгляд рациональной целесообразности. Таковы, например, ритуал вхождения президента в должность, ритуал встречи главы иностранного государства, церемония возложения венков, обряд погребения высших должностных лиц государства.

Символические действия появились еще в древних обществах. Тогда люди искренне верили в силу ритуальных танцев, магических заклинаний. В настоящее время назначение ритуала в политике — показать, во-первых, значимость того или иного события. Торжественное открытие первого заседания вновь избранной Государственной Думы с исполнением гимна подчеркивает значение этого события не только для парламентариев, но и для всей страны. Возложение венков главой государства — это символическое выражение отношения к тому или иному историческому событию в истории государства.

Во-вторых, церемонии помогают упростить процессы общения между государственными и политическими деятелями, снизить напряжение, неизбежно возникающее при встречах малознакомых людей, повысить эффективность взаимодействий. Смысл церемоний за­ключается в том, что они задают определенную последовательность действий, освобождающую человека от необходимости обдумывать каждый свой шаг, чтобы ненароком не обидеть человека, принадлежащего к другой культуре.

Стиль политической жизни — это совокупность форм поведения, складывающихся в повседневной политической практике.

Стиль включает в себя формы общения между политиками, способы принятия политических решений (авторитарный или коллегиальный), темп политической жизни, открытость или закрытость «политической кухни» для общественности.

4. Представления людей о политике

В политической культуре аккумулированы не только важные, значимые для общества образцы политического поведения, но и огромный массив представлений о мире политики, который создавался и постоянно пополнялся многими и многими поколениями. Эти представления многообразны. На рис. 4.2 указаны их основные виды. Мы остановимся лишь на тех, которые лежат в основе нашего отношения к политическому миру, которые влияют на наши оценки политических событий, на наш способ понимания и объяснения политики. Мы будем говорить о политических мифах и политиче­ских ценностях.

Рис. 4.2. Основные виды представлений о политике

По мнению антропологов и культурологов, миф является наиболее древним способом объяснения окружающего мира. Принято считать, что миф — это сказка, выдумка, заблуждение, ложные представления. Наверное, рационально мыслящему человеку XX в. именно таким кажется объяснение древними греками происхождения огня, который дал людям Прометей, за что и был обречен богами на невыносимые страдания.

Однако если мы задумаемся о бытующих сегодня представлениях о политике, то увидим не меньше мифов, чем в Древней Греции. Только действующими силами в них являются не боги, а темные силы мирового сионизма, коммунизма, капитализма и многих других «измов». Мифы создавал не только древний человек, но и современный.

Политический миф — это способ объяснения политической реальности, политических событий, действий политической элиты.

Миф представляет собой причудливое сочетание реальности и вымысла, это — объяснение человеком реальности доступными его образу мышления способами. Политические мифы возникают тогда, когда люди пытаются объяснить происходящие политические события, исходя из своего личного, а потому неизбежно ограниченного, жизненного опыта, не имея при этом достаточного объема информации (или не утруждая себя ее поиском) и не обладая навы­ками теоретического анализа. Часто конструирование мифа начинается с приписывания политическим субъектам намерений, которые, по мнению окружающих людей, должны быть у них. Так рождаются мифы-объяснения «истинных» причин действий главы государства, лидера оппозиции и т. д.

В мифе человек переносит на внешний мир свое понимание возможных мотивов того или иного действия, находит или создает образ человека (группы) и приписывает ему (ей) эти мотивы. Политические мифы отличаются простотой объяснения сложных явлений, они всегда ориентированы на конкретные личности или группы. Сила мифа заключается в ясности образа. Создавая этот образ в своем воображении, человек постепенно вживается в него, и образ обретает как бы свою самостоятельную реальность, обрастает сторонниками. Люди начинают строить свои действия с учетом мифологических образов, они ведут борьбу с демоническими силами, с несуществующими организациями. Определенные политические силы охотно используют силу мифологических образов для борьбы со своими оппонентами или для сокрытия своих ошибок и просчетов.

Центральное место в политической культуре занимают ценности. Ценности — это представления о важном, значимом для человека и общества.

Политические ценности представляют собой выраженные в форме мнений, суждений позитивные ориентации на различные объекты и состояния политического бытия.

В них отражаются предпочтения той или иной формы государственного устройства, того или иного типа отношений между государством и индивидом, представления о должной степени свободы личности, о справедливости и порядке.

В политических ценностях человек выражал свое стремление к более справедливому обществу, к эффективно организованному государству, к прогрессу. В современном обществе представлено множество политических ценностей, нередко противоположных и взаимоисключающих друг друга, но они существуют, находят себе сторонников, развиваются и совершенствуются.

Кроме ценностей в политической культуре любого общества есть и антиценности, т. е. представления, определяющие вредное, ненужное, несущее зло людям. Как правило, они представляют собой понятия, противоположные принятым в социуме ценностям: мир — война, терпимость — насилие, демократия — диктатура и т. д. Вместе с тем антиценности могут восприниматься на каком-то историческом этапе как неизбежность, временное зло, в перспективе ведущее к утверждению справедливости.

Специфика политических ценностей состоит в том, что они часто выражены словами, не поддающимися однозначной трактовке. Например, демократия может пониматься и как власть всего народа, и как власть трудового народа, и как право меньшинства на выражение своего мнения, и как участие масс в управлении посредством выборов и т. д. Политические ценности требуют дополнительной интерпретации и одновременно понятного массам изложения. Вот почему в обществе складывается особая форма объяснения политической реальности — политические идеологии.

В отличие от мифов, политическим идеологиям свойственно концептуализированное выражение отношения к политике, достаточно высокий уровень абстрагирования и сложная структура. Для создания идеологической концепции недостаточно здравого смысла и житейского опыта, необходимы также умения оперировать абстракт­ными понятиями, навыки аналитического мышления, философ­ский кругозор.

В основе политических идеологий лежат ценностные суждения о справедливости того или иного типа общественного устройства, иными словами, представления о том, что общество может гарантировать человеку, чтобы он мог развиваться, решать личные проблемы. Начиная с XVII в. в Европе складываются два альтернативных видения решения этой проблемы. С одной стороны, возникает либерализм — сильное идейное течение, отстаивающее ценности свободы индивида и требующее такого социально-политического порядка, который гарантировал бы соблюдение этой свободы. Родоначальником либерализма стал английский философ и политический мыслитель Дж. Локк (1632–1704).

С другой стороны, в трудах социалистов-утопистов Т. Мора (1478–1535), Т. Кампанеллы (1566–1639) и их идейных последователей развиваются устойчивые представления, что главное — это социальное равенство, обеспечивающее всем людям достойную жизнь и, следовательно, возможность самосовершенствоваться и развиваться. Сторонники этого направления — социалисты — стали выступать за уничтожение социально-экономических основ, порождающих эксплуатацию, прежде всего против частной собственности. Наиболее яркими представителями этого идеологиче­ского течения стали К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин.

Политическая жизнь общества неизбежно отображается в художественной культуре народов: в литературных произведениях, живописи, монументальном творчестве, народном фольклоре. Египетские пирамиды, парадные портреты правителей, оды, воспевающие подвиги государственных лидеров, и реалистические художественные произведения, отражающие специфику политической борьбы своей эпохи, — все это составляет неотъемлемую часть как художественной, так и политической культуры.

Искусство в политике всегда играло большую роль. И дело не только в желании конкретного правителя увековечить память о себе в каком-либо монументальном сооружении. Произведения искусства рассчитаны не столько на рациональное, сколько на эмоциональное восприятие, они призваны пробуждать в человеке чувства, создавать ощущение величия власти, предлагать символы единения народа. Вот почему руководители любого государства проявляют заинтересованность в сотрудничестве с деятелями культуры.

Однако в искусстве, так же как и в жизни, неизбежно отражается асимметричность отношений политической власти. В любом обществе появляются произведения, отражающие неофициальный взгляд на власть, взгляд с подчиненной стороны, со стороны массы. Так, рождаются сатирические стихи, карикатуры, анекдоты, которые в зависимости от типа политического режима могут распространяться открыто или нелегально, становясь неотъемлемой частью политической культуры народа.

Итак, создавая политику как особую систему социальных взаимодействий, люди одновременно формировали свое отношение к ней в виде различных представлений. В этих представлениях аккумулировались как непосредственное знание и чувственное отношение к конкретным явлениям, так и сложные мыслительные образы, логические конструкции, мечтания и устремления в будущее. Мифы, идеологии, научные знания, общепринятые суждения и мнения помогали человеку понять окружающий мир, объяснить политические явления, они вносили в его внутренний мир какую-то определенность, позволяя отделить главное от второстепенного, сформировать ощущение справедливости, придать своей деятельности смысл.

5. Традиции отечественной государственности

Конституция, принятая 12 декабря 1993 г., законодательно закрепила демократические основы российской государственности. «Российская Федерация — Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства».

Чтобы понять, почему утверждение демократических принципов в нашей стране произошло только в конце XX столетия, и осознать, с какими трудностями и проблемами еще придется столкнуться российскому народу, нам необходимо обратиться к традициям отечественной государственности.

Традиции — это ставшие привычкой модели поведения, укорененные в культуре народа, передаваемые из поколения в поколение.

Сила традиций в том, что они не подвергаются рациональной критической оценке, а воспринимаются людьми, принадлежащими к одной культуре, как нечто само собой разумеющееся. Мы узнаем о правилах поведения от родителей, друзей, знакомых, мы почти никогда не оспариваем эти правила, мы принимаем их такими, какие они есть. Но именно с этим знанием о правилах поведения в наше сознание незаметно входят традиции, которые постепенно начинают формировать наши представления о правильном, одобряемом поведении в обществе.

Традиции государственности — это укорененные в культуре народа представления о том, как должна осуществляться государственная власть, какие модели поведения свойственны тем, кто эту власть осуществляет, как должен себя вести простой человек по отношению к го­сударственной власти. Традиции государственности проявляются в пре­емственности исторических событий, в повторяемости реакции людей на однотипные действия властей, в стереотипности политиче­ских действий.

В каждом обществе складываются свои традиции государственности, потому что каждый народ проходит свой уникальный путь исторический развития, создает государство на определенной территории, на основе самобытной культуры, под влиянием конкретных событий. Исторический опыт хранится в памяти народа, передается от поколения к поколению и реально воплощается в предрасположенности людей к определенным стереотипам, в их особом отношении к государству, в специфических формах их политической активности. Чтобы понять традиции отечественной государственности, вспомним ряд важных особенностей политиче­ской истории России.

Российская государственность создавалась на бескрайних просторах русской равнины, что изначально накладывало на образ жизни людей особый отпечаток. Известный русский историк С. М. Соловьев писал: «Степь и море — две формы, равно противоположные в своих влияниях на историю: как благодетельно влияние моря, которое объединяет народы, возбуждает их силы, постоянно служит проводником цивилизации, так вредно влияние степи, которая разобщает роды и беспрестанно извергает из себя хищные орды, эти бичи Божии, умеющие только разрушать, а не созидать».

Наши праотцы создавали свою государственность вдали от западной цивилизации. И Киевская Русь, и Московское государство находились в стороне от западноевропейских государств, их разделяли тысячи верст, на преодоление которых в то время требовались многие дни пути. Единственный устойчивый мостик связывал князей Киевской Руси с Византией, именно оттуда пришло к нам христианство, которое, казалось бы, должно было открыть ворота для проникновения в русские земли западной культуры. Однако христианство на Руси в силу целого ряда обстоятельств было принято в виде православия, в то время как на Западе оно утверждалось в виде католицизма.

Падение Константинополя в 1453 г. под ударами османских войск превращало Московское государство в мировой центр православия. Русский народ становился главным хранителем православной веры. Москва стала называться Третьим Римом, а московский царь единственным христианским царем, т. к. все другие христианские течения рассматривались как ложные, противоречащие православной вере. Это вело к духовному обособлению Московии, поскольку религия в то время была главным фактором, влияющим на формирований ценностей, убеждений, взглядов людей, на их отношение к другим людям, к государству, власти.

Итак, вплоть до XVIII в. российская государственность разви­валась в условиях относительной изоляции от очагов западной ци­вилизации. Во-первых, это было связано с территориальным положением Киевской Руси и Московского государства, отсутствием надежных путей сообщения, а во-вторых, с особым религиозным выбором русского народа.

Следствием многовековой изоляции стало глубокое укоренение в сознании элиты и широких масс идей о самобытности русского народа, его преданности идеям православия, самодержавия и соборности. Сила этих идей оказалась настолько мощной, что когда, начиная с петровских времен, стали устанавливаться регулярные контакты с западноевропейскими государствами, оказалось, что российское общество невосприимчиво к идеям демократии и правового государства. Российские дворяне готовы были принять западную моду, они свободно говорили на западноевропейских языках, могли вольнодумствовать, но их образ мышления, способ восприятия российской действительности, вобравший стереотипы предшествующих поколений, не допускал совмещения идеалов демократии и российской государственности.

Магистральным направлением строительства государственности в нашей стране в течение многих веков было постепенное утверждение абсолютной монархии, самодержавия. Киевская Русь, предтеча российского государства, складывалась как первая форма монархического правления. Во главе государства стоял великий князь, который опирался на наиболее знатных князей и старших дружинников, выступавших в роли воевод и ведавших сбором дани и податей, судебными делами.

Специфика монархии в Киевской Руси состояла в том, что вся земля делилась на уделы, которыми владели члены княжеского рода. Великий князь получал дань с удельных князей, но он не был для них «государем», они его слушались не всегда и не во всем. После смерти великого князя, на его место «садился» старший в роду князей, а его удел передавался следующему по старшинству среди остальных князей. Таким образом, князья не закреплялись навсегда в своих уделах, а со временем перемещались в другие земли. Такие переходы порождали интриги, ссоры, военные столкновения, что в конечном итоге привело к раздробленности Киевской Руси, ее распаду на удельные княжества.

Новым этапом в становлении российской государственности стало объединение удельных княжеств вокруг Москвы. Этот процесс начался в XIV в. в первую очередь под влиянием внешнеполитических факторов — необходимости обретения полной национальной независимости от Золотой Орды и освобождения части русских земель из-под власти Великого княжества Литовского. Это определило особенности Московской Руси как централизованного государства. В нем, в отличие от многих западноевропейских государств, где в основе объединения лежали экономические интересы, решающее значение имела военная сила.

Создание Московского царства завершается в XVI в. Оно становится централизованным государством, где вся полнота власти концентрируется в руках царя. Одновременно формулируется и главная идея российской государственности — идея самодержавия. Предельно четко эта идея прозвучала в письмах Ивана IV к Андрею Курбскому. В основе ее лежало представление о божественном происхождении власти. Царь — это государь, Богом данный, поэтому он обладает всей полнотой власти. «Русские самодержцы, — писал Иван IV, — изначала сами владеют своим государством, а не их бояре и вельможи». Государство понималось не как союз народов, управлявшийся верховной властью, а как государево хозяйство, где все остальные люди были его слугами, над которыми он имел абсолютную власть.

Отечественная государственность вплоть до XX в. была самодержавной. Многовековое господство абсолютной монархии, отличающейся концентрацией в руках самодержца всей полноты государственной власти, привело к формированию в политической культуре специфических традиций, установок, определяющих отношение политической элиты и народа к власти. Выделим наиболее важные из них.

Во-первых, в эпоху самодержавия сложился особый тип политиче­ской культуры — подданническая культура. В ее основе лежит глубоко укорененная привычка подчиняться государственной власти, не подвергая ее действия критическому осмыслению. Эта привычка вырабатывалась и закреплялась под воздействием силы, которую использовало государство, чтобы обеспечить подчинение масс самодержцу. Оно жестоко подавляло любые проявления непокорности. В массовое сознание внедрялись догмы самодержавия, которые должны были оправдывать, объяснять людям, почему они должны подчиняться власти. В частности, говорилось о том, что право государя властвовать освящено Богом и никто не может его оспаривать, что самодержавная власть — это власть господина над своими слугами, которые уже в силу своего положения не могут ему прекословить. Укреплению стереотипов подданнической культуры способствовало крепостное право, которое еще больше делало людей пассивными, зависимыми.

Пассивность перед лицом государственной власти имела и оборотную сторону. Если мужика очень сильно допекало, то он, не имея возможности легально выразить свои интересы, не имея навыков цивилизованной борьбы за них, поднимал бунт. Россию на протяжении всей истории сотрясали бунты, восстания, которые подавлялись огнем и мечом. И страх правящего класса перед очередным бунтом заставлял его еще сильнее сплачиваться вокруг идеи самодержавия, неограниченной власти, способной железной рукой навести в стране порядок. Так, напуганная восстанием под предводительством Емельяна Пугачева Екатерина II, увлекавшаяся свободолюбивыми идеями эпохи Просвещения, не только не осмелилась хотя бы на частичную реализацию этих идей в России, но еще более ужесточила крепостной строй в стране.

Подданнический тип политической культуры, сформированный в эпоху абсолютизма, не исчез и в XX в. В советский период нашей истории он проявился в слепой готовности масс подчиняться решениям коммунистической партии и правительства.

Во-вторых, пассивность народа, культивируемая в эпоху самодержавия, способствовала развитию этатизма, т. е. усилению вмешательства государства в жизнь общества. Как отмечает К. С. Гаджиев, «если в Западной Европе главным противовесом власти феодалов были свободные города, то в России городские и деревенские низы, а также группы и представители среднего служивого сословия могли искать защиту от произвола бояр, помещиков только у государства. И аристократия как материально, так и морально всецело зависела от доброй воли монарха».

Иными словами, складывалась ситуация, когда все социальные слои были заинтересованы в том, чтобы государственная власть участвовала в решении их насущных проблем. Причем русских людей всегда отличало то, что они ждали от государства не законов, правовых актов, а решения тех конкретных вопросов, которые их волновали именно сегодня. Вот почему государственное регулирование в России всегда носило патерналистский характер, т. е. заключалось главным образом в раздаче льгот и привилегий, а не в создании нормативно-правовой базы для развития рыночных отношений.

Российское государство обладало еще одной особенностью. Оно являлось одним из крупнейших собственников. При отсутствии свободного рынка рабочей силы в условиях крепостного права развитие казенной промышленности осуществлялось при помощи мобилизации больших масс зависимого населения на казенные работы. Таким образом, этатистская традиция в России характеризовалась тем, что государство могло произвольно вмешиваться в дела общества, самодержец мог решать проблемы исходя из принципа целесообразности, что не способствовало развитию свободных рыночных отношений и гражданского общества.

В-третьих, чем сложнее становится общество, тем больше разрастается государственный аппарат. Это — общемировая тенденция. Российская государственная система в этом плане не исключение. Она неоднократно реформировалась и к началу XX в. представляла собой сложную иерархическую структуру государственных учреждений, выполняющих специализированные функции. Однако было у этой государственной бюрократической машины одно свойство, которое появилось благодаря длительному существованию самодержавия и которое можно рассматривать как своеобразную традицию отечественной государственности. Это — партикуляризм и фаворитизм.

Абсолютизм характеризует особая политика назначения, подбора людей на государственные должности. Самодержец вынужден подбирать себе помощников для осуществления управленческой деятельности исключительно по принципу личного доверия. Страх перед дворцовыми интригами и переворотами вынуждал монархов приближать к себе только тех людей, на которых он мог положиться. Деловым качествам, способностям человека отводилась второстепенная роль. Да и сами люди, стремящиеся попасть в окружение монарха, демонстрировали в первую очередь свою лояльность, «подстраивались» под своего государя, опасаясь давать рекомендации, которые могут его рассердить. В результате государственный аппарат формировался на основе принципа партикуляризма, т. е. личных отношений, личного доверия, личных симпатий. Партикуляризм всегда дополняется фаворитизмом, когда особо доверенные приближенные, любимцы государя получают привилегии и щедрые вознаграждения.

Традиция партикуляризма и фаворитизма в полной мере проявилась и в советский период нашей истории, когда подбор управленческих кадров осуществлялся прежде всего на основе принципа личной преданности. Эта традиция дает о себе знать и сегодня, когда при назначении на ту или иную государственную должность на первый план выдвигаются не деловые качества человека, а его лояльность к тому или иному руководителю.

В-четвертых, абсолютизм неизбежно порождал правовой нигилизм. Самодержец обладал верховной законодательной, исполнительной и судебной властью. В конечном итоге от его желания и настроения зависело принятие того или иного государственного решения. Абсолютная власть неизбежно порождает произвол, когда главным основанием принятия решения становится в лучшем случае субъективное понимание целесообразности, а в худшем — личные амбиции и страхи. Если произвол становится нормой властных отношений, то у людей складывается устойчивое представление о том, что закон существует не для всех. Культура уважительного отношения к закону не может сложиться в обществе, где существует двойная мораль — одна для власть имущих, а другая — для остальной части населения. Не случайно именно в России появились пословицы типа «Закон что дышло».

Нигилистическое отношение к закону было характерно для истории России и в XX в. Даже сейчас можно услышать из уст отдельных политиков слова о делении законов на «хорошие» и «плохие», при этом как бы подразумевается, что плохие законы совсем не обязательны к исполнению. До тех пор, пока принцип высшей целесообразности будет стоять выше требований закона, мы не сможем сказать, что наконец-то наше общество преодолело традицию нигилистического отношения к закону.

В XIX в. самодержавие на российской земле исчерпало себя, оно стало тормозом, т. к. сохраняло и культивировало традиции, препятствующие развитию гражданского общества, проявлению творчества и инициативы, обновлению страны. На протяжении всего XIX столетия предпринимались неоднократные попытки реформирования российской государственности: реформы М. М. Сперан­ского, проекты декабристов, реформы Александра II. Однако подлинной демократизации общества в XIX в. так и не произошло.

17 октября 1905 г. под влиянием революционного движения Николай II подписал манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», в котором впервые россиянам были «дарованы» политические свободы (совести, слова, собраний и союзов) и провозглашен законодательный характер будущего народного представительства в лице Государственной Думы. Таким образом был сделан серьезный шаг на пути ограничения самодержавия. Однако последующий ход событий, деятельность Государственной Думы так напугали Николая II, что 3 июня 1907 г. он распускает II Государственную Думу и объявляет об изменении действовавшего избирательного закона. Фактически речь шла об отходе от ранее провозглашенного принципа разделения властей: император вновь присваивает себе всю полноту законодательной власти. Но это было лишь временное усиление самодержавия.

В 1917 г., после отречения Николая II, Россия встала перед необ­ходимостью выбора нового типа государственности: республиканское правление, базирующееся на принципах правового государства с провозглашением гражданских прав и свобод, с разделением властей, политическим плюрализмом, или же утверждение демо­кратии пролетарской, где воля народа, определенным образом интерпретируемая партией большевиков, становилась главным критерием целесообразности.

Традиции государственности, сложившиеся за столетия абсолютизма, самым решающим образом повлияли на этот выбор. Советская демократия в иной форме воспроизвела и подданническую культуру в виде слепого преклонения масс перед властью и авторитетом коммунистических вождей; и этатизм в виде тотального вмешательства государства во все сферы жизни общества; и партикуляризм в виде номенклатурной системы; и правовой нигилизм в виде пренебрежительного отношения к закону, правам и свободам личности.

В 90-х гг. XX в. Россия предприняла новую попытку создания демократической государственности. Конституция 1993 г. определяет облик этой государственности: суверенитет народа, приоритет гражданских и политических прав и свобод личности, равенство всех граждан перед законом, выборность основных государственных органов, принцип разделения властей, независимость суда, политический и идеологический плюрализм.

Демократия и ее альтернативы в истории России. Магистральным направлением российской государственности на протяжении многих веков было утверждение самодержавия. Однако еще до создания централизованного монархического государства в XII в. в Новгороде сложилась феодальная республика. Это была первая в истории нашей страны альтернатива монархической власти.

Высшим органом власти в Новгороде было вече — собрание мужского населения города, которое призывало князя, судило о его делах и могло в случае невыполнения им оговоренных условий вы­слать его из города. Вече избирало посадника, тысяцкого, которые занимались вопросами текущего управления, решало вопросы войны и мира, издавало и отменяло законы, устанавливало размеры податей и повинностей. Все вопросы решались большинством голосов, а несогласное меньшинство силой принуждали признать решение большинства. Вместе с тем демократизм Новгородской республики не следует преувеличивать. Обычно выносимые на обсуждение веча вопросы предварительно обсуждались в узком кругу наиболее влиятельных бояр, да и на само собрание созывались лишь владельцы городских усадеб.

Новгород не смог противостоять усиливающемуся Московскому княжеству. В 1456 г. войска Василия Темного разгромили новгородское ополчение. Новгород вынужден был подписать с Москвой договор, ставший первым шагом на пути лишения города-республики самостоятельности. Монархическая тенденция надолго стала определяющей в развитии отечественной государственности.

На протяжении всей последующей истории наша страна лишь трижды реально стояла перед выбором демократии или ее антиподов. Вначале этот выбор призрачно замаячил после принятия Николаем II манифеста 17 октября 1905 г., но, как мы уже отмечали, наступление реакции в 1907 г. рассеяло иллюзии превращения российского самодержавия в конституционную монархию.

В следующий раз Россия стояла на распутье в 1917 г. Победа большевиков, провозглашение демократии советского типа, формальное признание суверенитета народа, политического равенства в реальности не привели к подлинной демократизации российского общества. В условиях ожесточенной политической борьбы в стране утверждался тоталитарный режим. Мы будем ниже рассматривать признаки тоталитарного режима, а пока отметим лишь, что, несмотря на демократическую риторику, тоталитаризм является полным антиподом демократической организации общества.

Россия реально выбрала демократический путь развития лишь в 1990-е гг. Становление новой государственности происходит крайне сложно. Груз старых традиций проявляется и в действиях политической элиты, пытающейся утверждать новые ценности старыми методами, и в поведении широких масс, не имеющих опыта цивилизованного участия в политической жизни. Однако, как показывают социологические исследования, в менталитете людей уже произошли серьезные изменения. Большинство российских граждан уже восприняли ценности демократии, правового государства и либеральной идеологии. Они потенциально готовы к тому, чтобы успешно завершить демократическую модернизацию отечественной государственности.