Обществознание

1. Проблемы национальной консолидации
и национального обособления в современном мире

В современном мире наблюдается устойчивая тенденция к глобализации. Она оказывает серьезное влияние на процессы объединения людей, представляющих разные народы, религии, страны и континенты, будь то в рамках транснациональных корпораций, посредством все более и более унифицирующейся массовой культуры или при помощи средств массовой коммуникации и особенно Интернета. Но существует и другая тенденция — тенденция национального обособления. Американский исследователь С. Коэн делает прогноз, согласно которому к 2020–2025 гг. на планете Земля может появиться несколько десятков новых государств. Очевидно, что из космоса не опустятся новые материки и не всплывет из глубины океана Атлантида, а произойдет распад ныне существующих государств. Причины — национальные, религиозные или экономические противоречия.

Какие же это государства, которым предсказывается столь печальная участь? Конечно, каждому приходят на ум регионы и страны Азии, где межэтнические конфликты не утихают десятилетиями. Например, военный успех тамилов в мае 2000 г. всерьез поставил под сомнение надежды на то, что в Шри Ланке сингальское большинство сможет удержать их в рамках единого государства. Конфликт между мусульманами и христианами в Индонезии (особенно там, где и те и другие принадлежат к единому этносу) — еще одна болевая точка. Десятки лет миллионы курдов, разделенные границами Турции, Ирана и Ирака, борются за свое национальное государство. Не утихает напряженность между христианами и мусульманами Ливана, где много лет бушевала жестокая гражданская война, превратившая буквально в руины некогда процветающую страну. Очень сложная ситуация в Афганистане, где одной из причин войны являются этнические противоречия. Не урегулированы территориальные проблемы между Узбекистаном, Таджикистаном и Киргизией, где сотни тысяч людей, веками проживавшие на этой земле, оказались представителями некоренной национальности из-за весьма искусственно проведенных границ.

Африка к югу от Сахары — это буквально «минное поле», начиненное бушующими (и уносящими сотни тысяч жизней) и подспудно тлеющими (но такими, которые неизбежно вспыхнут в будущем) конфликтами, ибо здесь нет буквально ни одной границы между государствами, которая бы не разрывала тот или иной народ на части. Причем очень часто этнос, составляющий в той или иной стране большинство, в соседней оказывается в меньшинстве и нередко подвергается жестокой дискриминации.

Благополучная и процветающая Западная Европа кому-то может показаться на фоне «вулкана» азиатско-африканских страстей тихим раем, но здесь для очень многих государств прогнозы весьма тревожны. Это, в первую очередь, Испания, где басков пытались покорить многие — начиная от Карла Великого и кончая генералом Франко, — но безуспешно. Корсика для Франции — отнюдь не единственная головная боль в этническом плане. Стоит вспомнить, сколько усилий потребовалось, прежде чем Бретань вошла в состав Франции, и бретонцы помнят об этом. Вряд ли кого-то удивят воспоминания о многовековых, но от этого не ставших менее острыми противоречиях между валлонами и фламандцами в тихой и мирной Бельгии.

Англия — страна образцовой корректности и классических компромиссов. Но по данным правозащитных организаций, за послед­нее десятилетие практически в три раза увеличилось количество нападений на представителей национальных меньшинств. Перед Англией стоят весьма серьезные проблемы, связанные с Северной Ирландией, Уэльсом и Шотландией. И каждый ли, смотрящий очередную серию приключений «агента 007», помнит, какие суммы из своих фантастических гонораров сэр Шон Коннери выделяет на дело поддержки шотландского сепаратизма? Сепаратизма, впрочем, весьма политически корректного, но не перестающего быть все более и более результативным. Причем все этнические различия старательно культивируются и подчеркиваются. Нет для шотландца большего оскорбления, чем назвать Роберта Бернса английским поэтом. Еще более шокируют ирландца попытки «обозвать» Джорджа Бернарда Шоу английским драматургом (хотя Шоу и писал на английском языке).

Ирландия — тема особого разговора, и дело вовсе не в том, что она была первой колонией Англии, — слишком много накопилось в памяти жителей «зеленого» острова за прошедшее столетие. Англичане могут сколько угодно твердить о Соединенном Королевстве, но ирландцы помнят и будут помнить имена своих юных поэтов, расстрелянных в 1916 г. за участие в восстании против британского владычества. Пока ирландец при встрече с представителем другого этноса будет спрашивать не о его национальности, а о том, католик он или протестант, а после ответа «атеист», настаивать: «Какой атеист, католический или протестантский?», никакие переговоры не принесут мира в Ольстер, так же как ирландцы не согласятся, что это Ольстер, а не часть Ирландии (пусть пока и оторванная от страны Святого Патрика).

Традиционно считается, что Италия, в общем-то, моноэтничная страна. Исследование, проведенное Европарламентом, показало, что из 28 языков национальных меньшинств в рамках Европей­ского союза 13 приходится на Италию: в Валле д’Аоста говорят на французском, в Альто-Адидже — на немецком, в Триесте — на серб­ском, словенском, хорватском, в Апулии — на албанском и греческом, в Сардинии — на каталон­ском. А знаменитые итальянские диалекты (причем 14 % населения говорят только на диалекте, а еще 60 % — на диалекте и по-итальянски), когда жители разных областей не могут понять друг друга, а в качестве одной из главных заслуг телевидения считается то, что «почти все итальянцы понимают по-итальянски и почти вся молодежь говорит на нем»... Но главная проблема современной Италии — это национализм экономический, т. е. противоречия между динамически развивающимся Севером и отсталым Югом. Конфликт этот обостряется с каждым градусом к северу, все более непримиримыми северяне становятся по отношению к южанам.

Весьма серьезные этноконфессиальные проблемы ожидают Bocточную Европу и, в первую очередь, Балканы — вечную «пороховую бочку» или, по выражению Уинстона Черчилля, «мягкое подбрюшье» Европы. Идеи создания «Великой Албании» могут привести (и уже ведут!) к серьезным процессам по перекраиванию государственных границ, этническим чисткам и многому другому. Это массовое изгнание сербов (а также цыган и других неалбан­ских этносов) из Косово, колыбели сербской православной цивилизации, где находятся (или, увы, уже в прошедшем времени — находились) сотни старинных монастырей и Косово поле — место трагической народной памяти, место, где сербские воины пытались своей грудью остановить натиск на Европу турецких полчищ. Но проблема не сводится только к ситуации вокруг Косово — она гораздо сложнее. Сегодня албанцы уже изгоняют сербов и за пределами Косово: речь идет о ряде общин (например, Буяновац и др.) на юге самой Сербии. Более того, создание «Великой Албании» предполагает отторжение весьма значительных территорий от Македонии и Черногории.

Недаром Бертран Рассел предупреждал: «Я думаю, национализм, не говоря уже о напряженности и угрозе войны между Востоком и Западом, — это величайшая опасность, с которой человек столкнулся в наше время». Более того, он подчеркивал: если напряженность между Востоком и Западом будет преодолена (что и случилось в конце XX столетия), то национализм станет величайшей опасностью в мире.

Проблемы национального обособления имеют еще один аспект — кросс-культурный, заключающийся в принадлежности каждой нации к одной из культур: моноактивной, полиактивной или реактивной. Эта классификация предложена известным специалистом Ричардом Д. Льюисом.

Моноактивная культура: ее представители — интроверты («повернутые» внутрь себя, замкнутые на самих себя, замкнутые на своих проблемах люди), со скупой жестикуляцией, ориентированные на строго последовательные, формальные источники информации (представители: швейцарцы, немцы, скандинавы, за исключением финнов, англичане, американцы, из числа потомков белых англосаксов-протестантов).

Полиактивная культура: ее представители — экстраверты (люди, «открытые» вовне), для них характерны энергичная жестикуляция, бурное выражение эмоций, быстрый темп речи, стремление вторгнуться в комфортное пространство собеседника, ориентация на «восточное» цикличное время (постоянные опоздания: так, испанцы говорят, что распорядок дня существует только для собак и кошек), умение заниматься множеством дел одновременно (правда, так и не доводя некоторые до конца), ориентация на сплетни, слухи, рассказы родственников и друзей как главные источники информации (представители: жители Средиземноморья, арабы, латиноамериканцы, за исключением жителей Чили).

Реактивная культура: ее представители — интроверты, ориентированные на молчание (молчание для них — не просто элемент общения, но оно часто важнее слов), намек, внушение (представители: китайцы, японцы, финны).

2. Основные глобальные проблемы
современного человечества

Глобальными называются проблемы, которые затрагивают все человечество в целом, все страны и народы независимо от культурных аспектов и религиозных верований, а часто и от уровня экономического развития.

Проблема войны и мира — самая животрепещущая глобальная проблема. Майкл Реннер отмечает, что в 1986 г. количество ядерных бое­головок на всей планете достигло максимума — 69 490 единиц, причем их суммарная взрывная мощь составила 18 млрд т тротилового эквивалента (по 3,6 т на каждого жителя Земли). Это в три тысячи раз превосходит по мощности количество взрывчатых веществ, использованных во Второй мировой войне. Однако, после ядерных взрывов, появляется еще и электромагнитный импульс, поража­ющий электростанции и выводящий из строя приборы, вызывая радиоактивное заражение местности на многие сотни и даже тысячи лет.

Реальному осознанию опасности уничтожения человечества в ядерной катастрофе способствовало создание модели, получившей название «ядерной зимы». Известный российский математик и специалист в области экологии академик Н. Н. Моисеев и его сотрудники построили в начале 80-х гг. XX в. научную модель последствий взрыва «только» одного процента накопленных на планете Земля ядерных зарядов. Расчеты показали, что даже в этом случае жизнь на Земле как биологическое явление будет уничтожена из-за эффекта «ядерной зимы»: тучи пепла от пожаров и огненных штормов, вызванных взрывами, сделают атмосферу планеты практически непроницаемой для солнечных лучей, произойдет резкое похолодание (на 50–60 градусов), и все живое погибнет.

Но не менее страшны реальные последствия войн с применением обычных видов вооружений. В XVIII в. на каждую тысячу жителей земли приходилось 9,7 убитых в войнах, в XIX в. — 16,2, а в XX — уже 44,4 человека, другими словами, практически один из каждых 20. Трагическим является и то обстоятельство, что стремительно растет количество жертв среди мирного населения. Так, в крупнейших конфликтах после 1945 г. (в каждом из которых число погибших превосходит 1 млн человек), таких как гражданская война в Китае, война в Корее, гражданская война в Нигерии, борьба Бангладеш за независимость от Пакистана, потери гражданского населения составляли 50 % от общего числа убитых (в войне во Вьетнаме — 58 %), а в гражданских войнах в Мозамбике и Судане — 95–97 %.

По данным Международного института исследований проблем мира, только за последние 10 лет XX в. произошло 120 вооруженных конфликтов. Эти конфликты затронули 80 стран и унесли жизни почти 6 млн человек, а около 300 млн мирных жителей в результате них стали беженцами. Наибольшее число горячих точек в Азиатско-Тихоокеанском регионе — 20, в Африке — 16, в Европе — 5, на Ближнем Востоке — 3, в Южной Америке — 2. Две трети нынешних конфликтов тянутся уже более 5 лет, а остальные — более 20.

Проблема нехватки продовольствия. Голод и недоедание — это реалии для сотен миллионов жителей Земли. Конечно, есть страны, где много людей имеет избыточный вес, — их на нашей планете порядка 600 млн человек, причем 97 млн только в США (или 55 % взрослого населения), в Великобритании 51 % людей с избыточным весом, ненамного отстают и другие европейские страны. Но есть и иные тенденции. В Бангладеш число детей, имеющих недостаточный вес, составляет 66 %, в Индии — 64 %, во Вьетнаме — 56 %, в Эфиопии — 48 %, в Индонезии и Пакистане — 40 %.

Итак, каждые трое из пяти детей на индийском субконтиненте страдают от недоедания, а в Африке к югу от Сахары это участь 30 % детей. В итоге, каждый день умирает 19 тыс. детей из-за плохого питания и связанных с ним болезней, когда обычная корь приводит к смертельному исходу. Сегодня более 840 млн человек остаются голодными и полуголодными.

Одна из причин голода и недоедания — резкое сокращение посевных площадей. Лестер Р. Браун подчеркивает, что во вторую половину XX в. (с 1950 по 1998 г.) посевные площади под зерновыми по всему миру в целом в расчете на душу населения сократились с 0,23 до 0,12 га. Но это общие цифры, а вот детальная картина по странам с наибольшим населением. Если в США в 1950 г. эти посевные площади составляли 0,41 га, в 2000 г. — 0,23 га, а в 2050 г. сократятся до 0,19 га, то в Индии в 2050 г. они составят всего 0,07 га, в Бангладеш, Китае и Иране — 0,06 га, в Нигерии и Индонезии — 0,05 га, а в Эфиопии и Пакистане — даже 0,03 га.

Прирост населения ведет к резкому увеличению числа городов и других поселений, а следовательно, к сокращению свободных пахотных земель. О другой причине следует сказать особо, ибо она связана с нерациональным использованием полезных ископаемых. Ежегодно из недр планеты извлекается 100 млрд т различных видов сырья. Но только 5 % из них реально используется, а все остальное идет в отвалы, покрывает территории, сравнимые по площади со всеми государствами, поселками, деревнями и т. д.

Рост энергозатрат — колоссальная, глобальная проблема. Академик Н. Н. Моисеев приводил следующий характерный пример: за последние 100 лет урожайность с одного гектара полей удалось повысить в три раза, но энергозатраты при этом возросли в 100 раз! Другими словами, наши предки хозяйствовали в 33 раза экономнее с точ­ки зрения сбережения энергоресурсов.

Другой характерный факт: скорость карет и колясок, запряженных несколькими лошадьми, 100 лет назад на Елисейских полях в Париже составляла три лье (12 км) в час, и сегодня автомобили с двигателями мощностью в десятки и сотни лошадиных сил движутся в центре Парижа (и других крупных городов) с такой же средней скоростью.

Болезни как глобальная проблема. В мире существует множество неизлечимых болезней, которыми страдают десятки миллионов человек, например проказа (лепра). Есть болезни, где лечение приводит к последствиям, которые по тяжести сравнимы с самим заболеванием (ибо переносчики очень быстро привыкают к препаратам и дозы необходимо постоянно увеличивать) — это, например, малярия, которой страдают уже сотни миллионов человек. В конце XX в. возникла еще одна страшная опасность — СПИД.

СПИД — чума XX в., а теперь и XXI. Первые больные СПИДом были выявлены в США в 1981 г. К концу 2000 г. на планете Земля насчитывалось 40 млн больных СПИДом, а более 16 млн уже умерли. Современным промышленно развитым странам удается сдерживать степень инфицированности вирусом ВИЧ на уровне, не превышающем 1 % взрослого населения. Но в Африке ситуация совершенно иная. По данным, опубликованным Всемирной организацией здравоохранения в 1998 г. (а значит, сегодня ситуация еще более ухудшилась), в Зимбабве доля зараженных СПИДом среди взрослого населения составляет 26 %, в Ботсване — 25 %, в Намибии, Замбии и Свазиленде — 18–20 %. Эти страны, по прогнозам, в ближайшее десятилетие потеряют пятую часть своего взрослого населения.

Первый ВИЧ-больной в нашей стране (тогда еще СССР) был зарегистрирован в 1987 г. Опасность уже не эпидемии, а ураганной взрывной пандемии СПИДа осознается далеко не всеми, хотя 1 декабря в мире отмечается день борьбы со СПИДом.

Государственная Дума Российской Федерации 21 ноября 2000 г. провела парламентские слушания «О неотложных мерах по борьбе с распространением СПИДа». Там сообщалось о своеобразном достижении: в последние два года наша страна занимает первое место по темпам распространения этой страшной болезни. Обвал начался в 1996 г. С тех пор число заразившихся стало катастрофически расти. Оно ежегодно удваивалось. Но в 2000 г. только за 10 месяцев выявлено в два раза больше инфицированных вирусом иммунодефицита, чем за весь 1999 г. На 1 ноября 2001 г. число заразившихся составляло 68 511 человек, к концу года оно достигло 80 тыс. Но это число лишь зарегистрированных ВИЧ-инфицированных, реально же, как считают специалисты, их по крайней мере в 10 раз больше. Иными словами, сейчас заражены ВИЧ почти полмиллиона наших сограждан. Каждую неделю в Федеральном научно-методиче­ском центре по СПИДу регистрируется 1000 новых случаев заражения. Это в полном смысле слова эпидемия. В настоящее время ею охвачены Москва, Московская область и Иркутск. Например, в Московской области 3–5 % юношей в возрасте от 16 до 26 лет заражены ВИЧ.

Если темпы распространения ВИЧ сохранятся еще хотя бы два года, в России будет более миллиона зараженных, а через пять лет — 5 млн. При этом следует учитывать, что 90 % инфицированных — люди в возрасте от 15 до 30 лет. Они погибнут, не оставив здорового потомства. В отличие от Африки, где тоже бушует СПИД (на втором месте по темпам распространения сразу после России стоит ЮАР), потери населения в нашей стране не будут компенсироваться рождаемостью, и ВИЧ-инфекция станет еще одним мощнейшим фактором депопуляции.

С 1987 по 1996 г. 90 % заражений происходило половым путем. Сейчас 90 % инфицированных — наркоманы, вводящие наркотик внутривенно и получающие ВИЧ через грязный шприц. Рост заболеваемости СПИДом следует за ростом наркомании, и борьба со СПИДом означает борьбу с наркоманией. К сожалению, никаких успехов в этом деле нет. Растет число детей, рожденных ВИЧ-наркоманками.

Вот цифры только по одному маршруту транспортировки наркотиков, к сожалению, очень близко касающиеся и нашей страны. Так, по данным экспертов ООН, в Афганистане в 1998 г. было собрано 2,5 тыс. т опийного мака, в 1999 г. — уже 4 тыс. 600 т, в 2000 г. — около 7 тыс. т, а в 2001 г. его урожай составил более 8 тыс. т.

3. Современная Россия: выбор пути развития

Трижды в XX в. Россия совершала судьбоносный выбор: первый раз — в феврале 1917 г., после падения самодержавия; второй — в октябре­ 1917 г.; и третий — в 1991 г. Что будет с Россией сегодня?

Третий выбор был сделан в начале 90-х годов XX в., когда в России сменилась не только политическая система, но и все экономические и правовые механизмы. И этот выбор отнюдь не является более легким, чем два предшествующих. Либо мы будем продолжать распродавать сырьевые запасы, либо сумеем прорваться через систему жесткой конкуренции и сможем обеспечить выход России на рынок наукоемких технологий. И для этого есть реальные возможности.

Попробуем рассмотреть, к чему ведет первый путь, т. е. распродажа сырьевых ресурсов. Вот только два факта, которые заставляют задуматься, причем задуматься всерьез. Факт первый. Освоение газовых и нефтяных районов Тюмени привело к гибели сотен тысяч диких оленей. Если бы их просто забили на мясо (а разве оно было у нас в избытке?), а шкуры продали за границу для производства элитной обуви, то, как считают некоторые экологи, сумма доходов была бы вполне сопоставима с выручкой от продажи нефти (особенно если вспомнить затраты на обустройство городов нефтяников и газовиков, на порванные нефтепрововоды и залитую нефтью землю, на сорванный ягель, который не вырастет здесь никогда, о людях, которых надо будет куда-то переселять, когда недра Тюмени будут высосаны до конца). Факт второй. Запасы осетровых рыб в Каспийском море уменьшаются. Сегодня идет настоящая схватка за нефтеносные запасы Каспия. При этом, правда, забывается, что до революции Каспий давал 60 % запасов осетровых рыб Российской империи. Конечно, качество черной икры, которую мы едим сегодня, не может идти ни в какое сравнение с тем продуктом, который употребляли наши предки, но сегодня вопрос стоит так: осетр (возобновляемый ресурс, как и северные олени!) будет уничтожен во имя прибылей нефтяных олигархов, а через 40 (максимум через 50) лет добычи нефти Каспийское море станет не просто пустым, а мертвым морем, ибо будут уничтожены ценнейшие породы осетровых рыб из-за неизбежного нефтяного загрязнения.

Итак, перед Россией стоит весьма непростой выбор: или продолжать продавать сырьевые запасы, т. е. проедать будущее свое и внуков, либо вкладывать средства в развитие фундаментальной науки и основанных на ней наукоемких технологий, в образование и т. д.

4. Исторические типы взаимодействия
общества и природы

Материальная сторона взаимодействия общества и природы аккумулирована в трудовой деятельности человека. Труд в самом широком смысле и есть «процесс обмена веществ между обществом и природой». Этапы развертывания взаимоотношений общества и природы в целом определяются переворотами в производстве, производительных силах общества. Производительные силы включают: предмет труда, средства труда, субъект труда (человека, наделенного определенными знаниями и трудовыми навыками).

Можно выделить три революционных переворота в производительных силах. Первый — это так называемая неолитическая революция, связанная с переходом от «присваивающей» экономики к производящей, с возникновением земледелия и скотоводства. Второй – промышленная революция — переход от ручного ремесленного труда к машинному производству. И третий — научно-техническая революция, начавшаяся в середине XX в., которая должна в перспективе исключить рутинный человеческий труд из жизни общества.

Первый этап начинается с появления человека разумного. В этот период человек воздействует на природу только самим фактом своего существования, он живет охотой, рыболовством, собирательством. Это период «присваивающей» экономики, хотя человек уже производит орудия труда, крайне примитивные. Природа фактически определяла все стороны жизни примитивного человеческого сообщества, естественная детерминация была преобладающей. От природных условий зависели и характер занятий членов общины, и темпы роста количества членов общины, и необходимость миграции, перекочевывания на новое место. Различие «стартовых» условий у разных народов на ранних стадиях человеческой истории обусловило многообразие исторического процесса, различия в судьбах народов, своеобразие традиций, обычаев разных стран.

Второй этап во взаимодействии природы и общества начинается еще в первобытную эпоху и продолжается до возникновения буржуазных отношений. Исходный пункт этого этапа — возникновение земледелия и скотоводства. Осуществляется переход от присваивающей к производящей экономике. Человек начинает активно вмешиваться в природу, планировать результаты своей деятельности. Вырубаются леса, строятся ирригационные системы. Вместе с тем трудовая деятельность еще зависима от погодных условий, почвы, рельефа местности. Занятия скотоводством были характерны для тех народов, которые жили в степных районах с рез­ко континентальным климатом. Народы, жившие в бассейнах рек Нил, Евфрат и Тигр, Инд и Ганг, Хуанхэ и Янцзы, занимались в основном земледелием. Занятия скотоводством или земледелием накладывали отпечаток на образ жизни людей (кочевой или оседлый), традиции, нравы, обычаи.

Влияние природы на человека, таким образом, опосредствуется общественными структурами, средствами производства. Человек уже начинает оказывать разрушительное воздействие на природу: перенося свою деятельность на другие территории, он оставлял за собой вытоптанные пастбища, выжженные леса. Засоление почв в долине Тигра и Евфрата было результатом ирригационных работ. В свою очередь, ухудшение качества почвы привело к упадку народов, населявших эти территории. Однако влияние человека на природу на ранних стадиях носило еще локальный характер, не было глобальным.

Особенно наглядно переплетение социальных и природных факторов можно проследить на примере возникновения войн. В гре­ческих полисах каждый член общины обязан был иметь земельный надел. Территория же греческих городов-государств была весьма ограниченна. Население росло. Отсюда — необходимость войн, захвата новых земель. Рост населения у кочевых народов также толкал их к захвату новых земель. Именно демографический фактор, как считают многие историки, был одной из причин переселения народов.

Уже на втором этапе взаимодействия общества и природы в этом процессе складываются противоречивые тенденции, которые выразились в возникновении двух типов обществ — традиционных и техногенных.

Для традиционных обществ характерны медленные изменения производственной сферы, воспроизводящий (а не инновационный) тип производства, устойчивость традиций, привычек, образа жизни, незыблемость социальной структуры. К этому типу обществ относятся Древний Египет, Индия, мусульманский Восток. Духовные ориентиры предполагают родственность природного и социального, невмешательство в природные процессы.

Мироотношение, сформировавшееся в рамках традиционных обществ, сохранилось и до наших дней, переплетаясь с иным типом взаимоотношений общества и природы, носителем которого является техногенное общество. Техногенный тип общества достигает своего расцвета на третьем этапе взаимодействия природы и общества, который начинается с промышленной революции XVIII в. в Англии. Однако принципы взаимоотношений общества и природы, характерные для техногенного общества, начали складываться гораздо раньше.

Признание сверхприродной сущности человека в христианстве позволило говорить о возможности подчинения природы человеком. В христианстве зарождается и развивается идея непрерывного прогресса, совершенствования как принципа человеческой жизни. Идеи о преобразующей, конструирующей силе человеческой деятельности, аналогичной божественной творческой силе, развивались в эпоху Ренессанса. Наконец, учение Декарта о двух субстанциях — мыслящей и протяженной — вело к упрочению взгляда на все природное лишь как на объект человеческой активности. «Картезианское учение о природе является ключом к пониманию нынешнего разорения природы», — пишет современный немецкий философ В. Хееле.

Техногенная цивилизация базируется на принципе активного отношения человека к миру. Внешний мир, природа рассматриваются лишь как арена деятельности человека, не имеющая самостоятельной ценности. Природа — это бездонная кладовая, чудесным образом созданная для человека, доступная его пониманию. Деятельность человека обеспечивает и обладание продуктами его труда — преобразованными элементами природы, и право распоряжаться ими по своему усмотрению. Человек становится господином природы, и власть его в перспективе должна расширяться. Сама преобразующая человеческая деятельность базируется на рациональном взгляде на мир. Не магия, но наука, разлагающая природу на части, является основой ее преобразования. В нашей стране в «борьбу с природой» в известный период включились даже писатели. Так, М. Горький призывал новых советских поэтов прекратить прославление природы.

Жажда новизны, постоянное нарушение равновесия между обществом и природой, «улучшение», «расширение», «углубление», «ускорение» воздействия на окружающую среду, понимание покорения природы как прогресса также характерно для техногенной цивилизации.

Новый, четвертый этап взаимоотношений общества и природы, начавшийся в XX в., знаменует попытку преодолеть противопоставление человека и общества природе, создать новую, невиданную доселе гармонию между ними, согласовать «стратегию природы» и «стратегию человека».

Колоссальные возможности открываются в деле совершенствования отношений общества и природы, в возникающем на наших глазах так называемом «информационном обществе». Например, разрушается казавшаяся столь прочной связь между местом жительства и местом работы человека. Электронные средства коммуникации позволяют работнику избавиться от необходимости ежедневных поездок на работу, а работодателю — от затрат на коллективную организацию труда. Существенно новые возможности открываются и для создания новых стратегий образования. Город, источник загряз­нений окружающей среды, может вообще исчезнуть. «Во многих отношениях, если бы города не существовали, сейчас не было бы нужды их изобретать», — пишут Дж. Несбитт и П. Эбурдин.

В XX в. намечается переход от физических моделей мира к биологическим. Мир — организм, а не механизм. Для «биологически сформированного сознания» мир предстает как информационно ориентированный, целостный, способный к адаптации. Биотехнологии делают возможным избавление человека от болезней, обеспечивают защиту растений, становятся основой «зеленой» революции, в результате которой, возможно, будет решена проблема продовольствия. Вместе с тем успехи биологии порождают проблемы, перед которыми в растерянности останавливается человек, привыкший мыслить образами техногенного общества: как определить границы естественного и искусственного в организме, границы живого и неживого, каковы границы вмешательства человека в наследственность и т. п.

Однако невиданные возможности, которые открывает перед нами наука, не могут быть реализованы, если останутся в неприкосновенности мировоззренческие устои техногенного общества.

5. На пути к новому экологическому сознанию

Необходимость изменения принципов взаимоотношений общества и природы была осознана уже давно. Понятие «ноосфера» (сфера разума), введенное в 1927 г. французским ученым Э. Леруа, вобрало в себя ожидания и надежды передовой научной мысли. Академик В. И. Вернадский создал учение о ноосфере, рассматривая ее как область интегрирования законов общества и природы. Ноо­сфера — это такое планетарное состояние, когда человек становится основным фактором природной эволюции. Одновременно возрастает и ответственность человека за ход эволюции, поскольку его воздействие на природу приобретает уже не локальный, а глобальный характер.

Если понятие ноосферы концентрирует в себе осознание единства природы и общества, надежды на его упрочение, то другое понятие — «глобальные проблемы современности» — выражает опасения за будущее человечества.

Понятие «глобальные проблемы» получило распространение с конца 60-х гг. XX в. Глобальными являются те проблемы, которые носят общечеловеческий характер. Они затрагивают интересы каждого народа и каждого человека в отдельности, решение их возможно только совместными усилиями, и от того, в каком направлении будет осуществлено (или не осуществлено) их решение, зависят судьбы всего человечества. Наконец, эти проблемы воплощают в себе неразрывность социальных и природных сторон жизни.

Первая группа глобальных проблем — интерсоциальные проблемы. Установление мира между государствами становится насущной задачей современности. Не менее важной проблемой является создание нового международного экономического порядка. Устранение неравномерности экономического развития, преодоление международной дестабилизации — это одновременно и решение проблемы здоровья людей, и решение проблемы качества освоения природных ресурсов. Сохранение мира в ядерную эпоху есть первое условие выживания человечества. Остановка гонки вооружений — это одновременно и предотвращение загрязнения окружающей среды в планетарном масштабе. Как видим, интерсоциальные проблемы неотделимы от проблем взаимодействия общества и природы.

Вторая группа глобальных проблем включает проблемы, которые возникают в результате непосредственного взаимодействия природы и общества. К ним относятся проблемы природных ресурсов (обеспечение топливом, энергией, сырьем, водой), освоение мирового океана и космоса.

Третья группа глобальных проблем — это проблемы, связанные с взаимодействием человека и общества (проблемы народонаселения, здравоохранения, образования). В данном случае проблема природы и общества — это проблема биологических основ жизни человека, опосредованных социальными условиями. Так, например, по данным статистики, образование — это фактор, способствующий продлению срока человеческой жизни в среднем на 10 лет.

Группа ученых во главе с А. Печчеи организовала так называемый Римский клуб — международную неправительственную организацию, ставящую своей целью понимание проблем современного мира в их совокупности, рекомендации правительствам, ознакомление мировой общественности с глобальными проблемами. Глобальные проблемы сцепились между собой, как щупальца огромного спрута, опутав всю планету. Уже нельзя отделить экономику от экологии, психологические проблемы от политических. Необходимо совершенно новое, планетарное мышление, способное уловить связь между социальной несправедливостью и инфляцией, неграмотностью и голодом, психическими расстройствами и социальной нестабильностью, энергетическим кризисом и демографическими проблемами.

Высококвалифицированные специалисты из разных стран готовят доклады Римскому клубу. Первый доклад назывался «Пределы роста». Только ограничение использования невозобновимых ресурсов, ограничение рождаемости, «нулевой рост» производства может спасти человечество, считает его автор Д. Медоуз.

Второй доклад, «Человечество на перепутье» М. Месаровича и Э. Пестеля, вместо концепции «нулевого роста», обосновывает концепцию «органического роста». Мир подобен живому организму, в котором каждый регион должен выполнять свою функцию, а весь планетарный «организм» требует глобального управления. В третьем докладе, «Перестройка международного порядка» Я. Тинбергена, выдвинута идея нового экономического порядка как основы решения глобальных проблем.

Через 25 лет после основания Римского клуба, в 1983 г., при­нимается декларация, в которой заявлено о перспективах нового Ренессанса в Европе, где стал возможен переход от пограничных барьеров к экономической и политической интеграции. «Мы убеждены, что находимся на ранней ступени формирования нового мирового сообщества, рост численности населения в южных странах, симптомы нарушения климатического баланса в мире, проблемы в обеспечении продуктами питания, истощение природных, в том числе и энергетических ресурсов, противоречия в области технического развития, а также обширные изменения в сфере идеологии — в сумме своей эти тенденции соответствуют самой глобальной революции в масштабах планеты. Эта революция не имеет идеологического основания. Она — результат беспрецедентного совпадения социальных, экономических, технических, культурных, этических факторов, а также геостратегических сотрясений поверхности Земли. Взаимодействие перечисленных факторов, их совпадение способно привести человечество к совершенно неожиданным результатам».

Поиск контуров нового мира, где глобальные проблемы смогут найти свое разрешение, привел к серьезным изменениям в общественном сознании.

Появляются различные концепции, авторы которых предлагают решить проблему, рассматривая человека в качестве части природы либо включая природу в человеческий мир как его часть. Социобиология, трансперсональная экология, глубинная экология — вот лишь некоторые направления, в которых развивается новое экологическое сознание.

Социобиологи (Ф. Аяла, Э. Уилсон, Г. Флор) считают, что различные проявления социальности (например, альтруизм) можно обнаружить и в животном мире. Наше поведение определяется биологическими факторами, считают эти исследователи. Моральные установки способствуют сохранению генов предков, поэтому моральное поведение в конечном итоге ведет к выживанию человечества — коллективного потомка некоего общего предка. Агрессивность — это также качество, общее для человека и животного. В зависимости от ситуации в человеческой группе проявляются то альтруистические, то агрессивные черты, что усиливает выживаемость вида.

Борьба альтруизма и агрессивности, в равной степени имеющих биологические корни, в человеческом сообществе принимает форму «совести». Поэтому не подавление врожденных биологических импульсов, а, напротив, следование им способствует выживанию человечества. Часто «биологическая преграда» (неспособность уничтожить того, кто принял «позу покорности») не дает развиваться групповой агрессии; культурные нормативы в этом случае приказывают убивать.

В своих оценках политического поведения, борьбы за власть, войн и революций социобиология заявила о себе как о «биополитике». Понять предпосылки социальной стабильности, логику массового сознания, отношение народа к вождю невозможно без понимания биологических основ этих процессов. Так, «передача настроения» птиц в стае в случае опасности может быть использована для объяснения предреволюционных настроений. Нахождение масс в непосредственной близости от политического лидера, умеющего правильно использовать «жесты уверенности», «ритуал успокоения», способствует социальному единству. Представители био­политики считают, что структура отношений господства — под­чинения, борьба за власть, доминирующее положение в группе, обществе, определяющее распределение ресурсов, оптимизация политических отношений должны опираться на изучение группового поведения животных.

Если социобиология рассматривает взаимодействие общества и природы в социально-философском ключе, то так называемая экософия, персоналистическая экология рассматривают отношение человека к природе в интимно-личностных, этических, эстетических, религиозных аспектах.

Для представителей глубинной экологии (А. Наесс, У. Андерсон, У. Фокс и др.) изменение взаимоотношений общества и природы должно начаться с изменения самой структуры нашего Я. Традиционное противопоставление Я и окружающего мира заменяется представлением о том, что наше Я — это поле, которое постоянно расширяется, углубляется, сливаясь со всем существующим на планете.

Забота о природе становится заботой о себе, все преграды между Я и природой рушатся, человек начинает мыслить «изнутри» природы, мораль оказывается излишней. Личность превращается в «эко-Я», она готова «сбросить с себя бремя отождествления только с человеческое сущностью». Человек начинает говорить от имени земли, леса, горы.

В рамках глубинной экологии предлагаются способы слияния с природой: ритуальные формы действий, медитативные упражнения, пробуждение «эволюционной памяти», «экодыхательные» упражнения, подключающие «Я человека» к большому «экологиче­скому Я». Человек утрачивает индивидуальную свободу, подчиняясь душе природы, растворяясь в ней.

Другая тенденция в экологическом сознании — персоналистиче­ская экология — ориентирована на идею сотрудничества с природой, руководства природой, расширения возможностей природы. Зачастую она связана с христианскими воззрениями, экология следует заботе христиан обо всем живущем на Земле. Отношения человека и природы должны приобрести характер симфонии. Вопреки распространенному мнению, что христианство явилось источником потребительского отношения к природе, Л. Уайт, Дж. Пасемор, Р. Аттфилд утверждают, что в христианстве коренятся совершенно иные тенденции взаимоотношения человека с природой. Библейский Эдем — это идеальный образ природы, символ возврата к единению с природой. Грехопадение — это деспотически-потребительское отношение к природе, выраженное в рационализации взглядов на природу как объект анализа и носитель стоимости. Мироощущение христианина способно за видимой ограниченностью природы прозреть божественный замысел движения тварного мира к совершенству, к единению с Творцом. В этом случае Я не растворяется в душе природы: напротив, зрелость Я есть залог существования и «возрастания» природы.