Родился 1952 г., г. Монбельяр, Франш-Конте
Жан-Мишель Мольпуа – поэт, литературный критик, редактор журнала Ле Нуво Рекей («Le Nouveau Recueil»). На вопрос о том, как правильно произносить его фамилию Мопуа или Мольпуа, он просто признается, что и сам не знает. Мы оставляем написание Мольпуа, поскольку переводы на русский язык печатались именно в этом варианте. Жан-Мишель Мольпуа один из тех «университетских» поэтов, для которых поэтическое письмо неотделимо от его критического осмысления. Он пишет об Анри Мишо, Жаке Реда, Рене Шаре, Пауле Целане, Райнере-Марии Рильке, на своем сайте он дает широкий обзор современной поэзии. Жан-Мишель Мольпуа окончил Эколь Нормаль Сюперьёр в Париже, преподавал в различных университетах и высших школах во Франции. В университете Париж-Нантер-Запад-Дефанс руководил работой исследовательской группы «Обсерватория современной поэзии». В настоящее время ведет курс современной литературы в университете Новая Сорбонна (Париж III). Ж.-М. Мольпуа ставит перед собой целью не только исследовать современную литературу, но и донести ее до широкого читателя: он участвовал во многих радиопередачах, с 2004 по 2007 год возглавлял парижский Дом писателей.
В поэтической манере Мольпуа читается продолжение элегических традиций. Для него поэт – это «гений воспоминания», тот, кто оборачивается, подобно Орфею, в своих статьях он выстаивает галереи воспоминаний, так Рютбеф обращался в прошлое – к утраченным друзьям, Вийон – к снегам прошлых лет, Дю Белле – к родной деревне, Ламартин – к голосу Эльвиры, Бодлер – к зеленому раю детской любви…
Воспоминание и письмо – почти неразделимы, письмо – спальня времени («L’écriture est la chambre du temps»). Воспоминания полны голосов, память течет пылью, попытка говорить сквозь ее «прыгает бесшумным мячиком в белизну страницы»:
«Il déchiffre en lui-même un murmure indistinct où la clarté d’une voix vient le surprendre. A certaines heures, se souvient-il, la lumière semblait y mieux voir. Ainsi la tiédeur de la cloche que frappe à la vesprée un rayon de soleil oblique.
Sa mémoire s’écoule en poussière. Cependant il exulte. Il s’évide mais s’obstine à parler de travers, rebondissant dans la blancheur comme une balle insonore.
Il démêle son désir à peine et remonte avec précaution vers des cimes lointaines où des phrases malhabiles furent griffonnées jadis sur des papiers pliés en quatre. Il poursuit sa propre fable en surplomb, jusqu’au corridor de la naissance éboulée dans l’herbe et le sang. Il froisse une fraîcheur d’église, un après-midi silencieux dans le souvenir de l’Office, quand le Dieu avec son cortège dort sous le bois ciré et que la croix s’égoutte au fond.»1
Жан-Мишель Мольпуа отдает предпочтение верлибру или стихотворению в прозе. В стихотворении «Вид скептического искусства» (Une espèce d’art sceptique), в котором появляется персонифицированный образ грамматики, визуально только трепещущий не выровненный правый край флага текста ненавязчиво напоминает о том, что перед нами, возможно, поэтический текст:
Depuis le temps que les hommes écrivent
faiblement, disent à peu près n’importe quoi, et
font des fautes graves dans leur tête et dans leur
cœur, la grammaire observe avec consternation,
derrière ses lunettes cerclées d’or, le bavardage
des générations prodigues qui dépensent avec
frénésie les biens patiemment amassés.
Elle ne s’inquiète plus guère de ce que l’on dit,
mais se mortifie du peu de soin que l’on y
met. Seul est digne à ses yeux celui qui avoue
élégamment son ignorance.
Синтаксическое и ритмическое строение фраз не выдают поэтического пафоса, напротив, они приближены к обыденной речи. Лишь обязательная после вынесения в начало фразы прилагательного Seul (единственный) инверсия в последней фразе абзаца, позволяющая привлечь внимание и к сказуемому «признает» (avoue), и к прямому дополнению son ignorance (невежество) и, конечно, к обстоятельству образа действия élégamment (элегантно).
Творчество Ж.-М. Мольпуа можно отнести к критическому неолиризму, направлению в поэзии, теоретиком которого он становится, посвящая лирикам разных эпох, в том числе и самым современным, литературоведческие и критические статьи: «Понятие “отрезвленного”, похоронившего свои иллюзии лиризма позволяет Мольпуа рассматривать историю французской поэзии как своеобразную медленную смерть ее традиционного лирического героя, который постепенно теряет веру в Идеал и икарическую “жажду воспарения”. Напротив, он все сильнее поддается соблазну “нисхождения” и наконец, ударившись о землю, “задыхается”, как Малларме, “от горлового спазма”. “В своей пламенной элегичности французская современная поэзия, — пишет автор, — становится “элегией” о поэзии вообще, могилой поэта…»2
Критический неолиризм стремится вернуть лирическую тональность поэтическому письму, вдохнуть живую жизнь в слово в противовес интеллектуальным экспериментам. Ж.-М. Мольпуа сравнивает поэзию 70-х годов с зимними садами, осознавая отторжение поэтического письма современным читателем и обществом, испытывая чувство вины, привитое веком, он хочет дать слову больше неба, цветов и музыки:
Coupable. A jamais coupable d’écrire
Quand ce ne sont que fièvres douces
Pas de quoi bousculer le monde.
Je parle une pauvre langue d’après l’amour
Et tous ces mots me collent aux lèvres.
J’ai soif de ciel et de ruelles
D’églises et de clochers qui tintent
De fleurs en vrac et de musiques.
Для письма Ж.-М. Мольпуа характерно желание избежать эгоцентрической модели речи и внимание к другому. Внимание к миру, ко всему, что окружает. И к себе лишь как части мира, позволяющей за ним наблюдать.
Papiers froissés dans l’impatience (Champ Vallon, 1987), Portraits d’un éphémère (Mercure de France, 1990), Dans l’interstice (Fata Morgana, 1991), Une histoire de bleu (Mercure de France, 1992), Pas sur la neige (Mercure de France, 2004), Journal d’un enfant sage (Mercure de France, 2010).
1 Ne cherchez plus mon coeur. P.O.L en 1986 [http://www.maulpoix.net/coeur.html]
2 А. Виноградова. Неолиризм. //Иностранная литература 1999, 12 [http://magazines.russ.ru/inostran/1999/12/sredikn01.html]