Страны Юго-Восточной Азии: традиции и современность (история, политика, экономика, культура)

Ульянов Марк Юрьевич

кандидат исторических наук, заведующий кафедрой китайской филологии
Института стран Азии и Африки МГУ, доцент

Введение

Одно из наиболее объективных испанских
свидетельств о прошлом Филиппин.

А.А. Губер 1.

Данный очерк продолжает серию работ, посвященных рассмотрению сообщений Антонио де Морги (1559–1636), содержащихся в его труде «Сведения об островах Филиппинских» (Sucesos de las Islas Filipinas), важнейшем источнике по истории островных стран Юго-Восточной Азии XVI – начала XVII вв. 2 Это сочинение увидело свет в 1609 г. в Мексике 3.

Антонио де Морга служил в Маниле, на Филиппинах, с 1595 по 1603 гг. в должности заместителя губернатора (teniente gobernador) 4. В его сочинении события до 1595 г. освещены сравнительно кратко, а с 1595 г. по 1603 г. очень подробно и вполне концептуально, очевидно отражая официальную версию в ее понимании автором. После отбытия в Мексику он продолжал интересоваться делами по своему первому месту службы – в его труде рассказано о произошедшем в 1604–1605 гг.

Как правило, «Sucesos de las Islas Filipinas» рассматривается в качестве важнейшего источника по истории проникновения испанцев в XVI – начале XVII в. на Лусон и Висайские острова и их покорения, борьбы за Минданао, а также как уникальный памятник, в котором описаны обычаи и культура различных народов Филиппин 5. Но очевидно, что филиппинской тематикой его значимость не ограничивается. Поскольку испанцы проводили активную внешнюю военно-политическую и экономическую политику, то в труде де Морги содержатся сведения по истории контактов испанской администрации на Филиппинах с властями, моряками и торговцами из соседних государств: Камбоджи, Сиама, Вьетнама, Чампы, Китая, Японии.

Важное место в памятнике уделено и южному направлению. Сначала – борьбе за контроль над двумя государствами восточной Индонезии, расположенными на архипелаге Молуккские острова, – султанатами Тернате и Тидоре, «Островами пряностей»; а затем – военным походам в различные районы острова Минданао, который на долгие годы стал местом постоянных и далеко не всегда успешных войн.

Напомним, что архипелаг Молуккские острова, Молукки, – это большая группа островов, расположенных к северу от острова Тимор, между Сулавеси и Новой Гвинеей. В центре политической и военно-экономической борьбы за контроль над центрами производства наиболее ценных пряностей Юго-Восточной Азии были Тидоре и Тернате, на которых произрастала пользовавшаяся колоссальным спросом по всему миру гвоздика. Особенно важна роль Тернате, султаны которого длительное время сохраняли суверенитет, в лучшие времена (вторая половина XVI в.) их контроль распространялся и на соседние острова: на восток Сулавеси, Амбон, Серам, Тимор, часть Минданао и Новой Гвинеи 6.

Что касается других островов, то у де Морги редко, но встречается упоминание Амбона, а вот о Хальмахере, Сераме, Буру и других не сказано ничего. Когда автор упоминает Молукки, то имеет в виду именно Тернате и Тидоре. Борьбе именно за эти два острова придавалось важнейшее значение 7. Она продолжалась с момента прибытия туда португальцев в 1512 г. и до окончательного покорения их в 1625 г. голландцами 8. Более детально ее периодизация, на наш взгляд, может выглядеть так:

Период I (1512–1580 гг.). Доминирование португальцев на Молукках

1. Первый этап (1512‒1565 гг.). Проникновение и закрепление португальцев. Единичные плавания испанцев.
2. Второй этап (1565‒1580 гг.). Расширение влияния португальцев. Испанцы сосредоточены на покорении Лусона и Висайских островов.

   Период II (1580–1596 гг.). Попытки испанцев организовать походы против Тернате

1. Первый этап (1580 – октябрь 1593 гг.). Переход португальского гарнизона на Тидоре под контроль испанцев. Неудачные попытки походов против Тернате.
2. Второй этап (ноябрь 1593 ‒ февраль 1596 гг.). Переосмысление ситуации. Перерыв в военных действиях на южном направлении. Переориентация на Минданао.

   Период III (1596–1603 гг.). Начало борьбы за Минданао и Холо. Тидоре – союзник, Тернате – враг

1. Первый этап (1596‒1600 гг.). Наращивание усилий по завоеванию Минданао. Переход Тернате к активным действиям против испанцев.
2. Второй этап (1600‒1603 гг.). Новые попытки испанцев закрепиться на Тидоре и подготовить экспедицию против Тернате.

   Период IV (1604–1610 гг.). Господство испанцев на Тидоре и Тернате. Появление голландцев. Вытеснение испанцев с Молукк

1. Первый этап (1604‒1605 гг.). Завоевание испанцами Тернате и Тидоре. Завоевание голландцами Амбона.
2. Второй этап (1605‒1607 гг.). Тернате и Тидоре под властью испанцев. Амбон под властью голландцев.
3. Третий этап (1607‒1610 гг.). Захват голландцами части Тернате, рейд на Манилу, вытеснение испанцев с Молукк.

В данной главе рассмотрим сведения труда де Морги о первом и втором периодах борьбы за Молукки, которые охватывают 1512‒1596 гг.

Предыстория

Тернат перед тобою предстает
С вершиной огненной, подобно чуду.
Там, где гвоздика жгучая растет…
Вот остров Банда, где плоды цветные
И на мускате выросший орех
Клюют здесь птицы ночью и в дневные
Часы, не ведая других утех.
Луис дэ Камоэнс. Луизиады. Песнь X 9.

Заслуживает внимания уже само название первой главы труда Антонио де Морги «О первых открытиях Восточных островов и о путешествии, кое к ним совершил аделантадо Мигель Лопес де Легаспи, о завоевании и умиротворении Филиппин во времена его правления, и о Гидо де Лавасаррисе, каковой впоследствии занимал сию должность» 10. Упомянутое здесь слово «открытия» (descubrimientos) ни в коем случае не подразумевает под собой устоявшееся понятие «географические открытия». Ведь экспедиции XVI в. снаряжались далеко не с академическими целями. «Открытие» здесь следует в паре с «завоеванием» (conquista), ведением боевых действий с последующим «умиротворением» (pacificación) побежденных, жителей тех земель, «каковые каждый из них приобретал в своих пределах линии демаркации». Здесь подразумеваются условия Тордесильясского договора (1494 г.) – первого в мировой истории раздела между двумя западными державами всего мира за пределами Европы на сферы влияния.

Установление контроля над Островами пряностей являлось важнейшим побудительным мотивом на начальном этапе заморской экспансии португальцев и кастильцев (испанцев) 11. Первая глава сочинения начинается такими словами:

«Согласно космографам древним и современным, к части света, именуемой Азией, примыкает величайшее множество островов больших и малых, населенных разнообразными народами и людом; острова богаты драгоценными каменьями, золотом, серебром и прочими минералами, изобилуют плодами и зерном, скотом и диким зверем, на некоторых островах растут всевозможного рода пряности, кои вывозятся и доставляются по всему миру» 12.

В приведенном перечислении пряности указаны последними, но это только подчеркивает их значимость, ведь именно они пользовались спросом «по всему миру». Торговля ими сулила огромные прибыли тем, кто установит военно-политический контроль над местами их произрастания, и, соответственно, лишит прибыли тех, кто ранее торговал ими на правах свободной купли-продажи, в рамках существовавшей веками системы международных торгово-экономических связей.

Затем автор перечисляет важнейшие острова, и начинает он именно с Молукк:

«Обыкновенно острова эти в их книгах, описаниях и мореходных картах зовутся большим архипелагом Сан-Лазаро, каковой в восточном море-океане; среди этих островов самые известные: острова Молуккские, Селебес (совр. Сулавеси), Тендайя (совр. Лейте), Лусон, Минданао и Борнео (совр. Калимантан), каковые ныне именуются Филиппинами» 13.

После этого А. де Морга говорит о соперничестве между Португалией и Испанией, которое развернулось уже через несколько лет после захвата португальцами Малакки в 1511 г.

Первый период (1512‒1580).
Доминирование португальцев на Молукках

Везут орех, закупленный дорогой;
Гвоздики черной несколько стеблей,
Ее на островах Молуккских много.
Луис дэ Камоэнс. Луизиады.

Песнь IX 14.

Первыми желанной цели достигли португальцы. Де Морга так говорит об этом:

«После того, как португальская корона завоевала город Малакку, что на азиатском континенте, в султанате Джохор, называвшемся в древности Aurea Chersonesus (Золотой Херсонес), португальская флотилия в год 1511, прослышав об островах по соседству, в особенности, островах Молуккских и Банда 15, где собирают гвоздику и мускатный орех, отплыла к ним, дабы открыть их, а побывав на острове Банда, оттуда флотилия отправилась к Терренате (совр. Тернате), одному из Молуккских островов, потому как правитель его, воевавший со своим соседом, правителем Тидоре, попросил у них защиты. Таковым образом португальцы начали обосновываться на Молукках» 16.

В приведенном фрагменте названы и те два товара наибольшего спроса, которые сулили несметные доходы, на Тернате и Тидоре – гвоздика, на островах Банда – мускатный орех. Речь идет о событиях 1511–1512 гг., когда из состава экспедиции Антониу ди Абреу на Молукки только один Франсишку Серран смог добраться до острова Тернате, где он поступил на службу к султану Баянуллаху (1500–1522). В следующем, 1513 г., португальцы высадились на соседнем острове Амбон, побывали и на островах Банда.

Испанцы также стремились к «Островам пряностей». Для того, чтобы добиться этой цели, двору Карла V (1519‒1556) нужно было получить сведения о них, которые имелись в распоряжении португальцев. Тогда был разработан хитроумный план привлечения к осуществлению этой задачи самих португальцев. Его исполнителем стал Фернан Магеллан (порт. Фернандо ди Магальяйнш, 1480–1521). Де Морга пишет об этом так:

«Франсишку Серран (после оного открытия он вернулся в Малакку и отправился в Индию, дабы достичь Португалии и возвестить об открытии) расстался с жизнью прежде, чем совершил сие путешествие, однако в письмах своих он успел поведать другу Фернану Магеллану (они вместе брали Малакку, но затем Магеллан отбыл в Португалию) о виденном; из его рассказов Магеллан почерпнул необходимые сведения об открытии сих островов и навигации к ним» 17.

Далее де Морга сообщая о переходе Магеллана на испанскую службу и, описывая подготовку экспедиции, уточняет, что именно он рассказал испанцам о месторасположении Молукк, а значит и о том, как до них добраться:

«Он (Магеллан) рассказал императору Карлу V, нашему господину, о том, что Молуккские острова находятся по ту сторону линии демаркации, где все принадлежит кастильской короне, и что Кастилия вправе подчинить их себе в соответствии с концессией от папы римского Александра VI» 18.

В своем комментарии к этому сообщению издатель памятника Хосе Рисаль отметил:

«Ныне общеизвестно, что Магеллан заблуждался; однако благодаря его ошибке, а также несовершенству навигационных приборов той поры Филиппины не достались португальцам» 19.

Экспедиция, главнейшая задача которой заключалась в том, чтобы достичь Молукк, состоялась. Автор неслучайно подчеркивает, что после убийства Магеллана 27 апреля 1521 г. испанские «корабли двинулись к Молуккам, там его люди вступили в перепалку (debates) с португальцами, кои тогда размещались на острове Терренате (que se hallaron en la isla de Terrenate)» 20.

Встреча с основными конкурентами – важное событие, но автор не стал раскрывать ее детали. О них отчасти можно узнать из дневника участника экспедиции Ф. Магеллана Антонио Пигаффеты, который сообщает, что испанцы пребывали у берегов Тидоре с 8 ноября по 21 декабря 1521 г. 21 Он уточняет, что между государями Тидоре и Тернате была вражда. За восемь месяцев до прибытия испанцев умер служивший государю Тернате португалец Франсишку Серран. В момент прибытия испанцев там находился португалец Педру Аффонсу ди Лороза. О каких-то спорах и разногласиях с ним Пигафетта не пишет. Напротив, в один из дней он приехал к испанцам и в беседе сообщил им, что португальский двор и португальская администрация в Гоа и Малакке озабочены «прорывом» испанцев к Молуккам через Тихий океан. Они пытались этому помешать, но тщетно, а за несколько дней до их прибытия там уже побывала португальская каравелла, но у ее команды произошел конфликт с местным раджой, и им пришлось немедленно вернуться в Малакку 22. Реплика де Морги позволяет предполагать, что эта встреча проходила не так гладко, как о том писал Пигаффета 23.

Были и контакты с членами тернатского правящего дома, настороженные, взвешенные. 11 ноября к испанскому судну «подъехал один из сыновей раджи Тарената, Кекили де Роис, подъехал к нашим судам, одетый в красный бархат. Он прибыл на двух пирогах, на которых играли на упомянутых уже ранее литаврах. Он отказался взойти на борт», и только 7 декабря «В субботу на борт поднялись трое сыновей раджи Тарената с тремя своими женами». А. Пигафетта подчеркивает, что все это время испанцы покупали у тернатцев только продовольствие, но не пряности 24.

Появление испанцев не прошло без последствий, в том же 1521 г. португальцы основали факторию на Амбоне, которая и стала их основной базой на Молуккских островах.

Де Морга не ставил перед собой задачи описания всех испанских экспедиций, направленных в восточную Индонезию, а упомянул только те из них, которые имели наибольшее значение. Он, в частности, не сообщил о походе Гарсии Хофре де Лоайсы, часть команды которого в 1527 г. высадилась на Тидоре и с разрешения султана стала сооружать там укрепление, которое подвергалось нападениям со стороны португальцев, но тогда испанцам удалось закрепиться, и они ждали поддержки. Она пришла в 1528 г. в лице части экспедиции Альваро де Сааведры. Но удержаться они смогли там еще только год. В 1529 г. они были изгнаны, перебрались на Хальмахеру, где попали в плен к португальцам (впрочем, были отпущены, и в 1536 г. вернулись на родину).

Де Морга не упоминает и о заключении в том же 1529 г. в Сарагосе между Испанией и Португалией соглашения, согласно которому Молукки все-таки отошли португальцам, а за испанцами были закреплены Лусон и Висайи. Португальцы крепко держались за «Острова пряностей» и не хотели переуступать их своим соседям. В 1535 г. португальцы, перейдя к активным действиям на Тернате, грубо вмешались во внутренние дела этого государства, – свергнув с престола местного султана Табариджи, перевезли его в Гоа. В 1538 г., продолжая укреплять свои позиции на соседнем острове Амбон, португальцы выстроили там крепость, с внешней стороны стен которой расселили вывезенных с Тернате мардейкеров 25.

Следующей из достигших Молукк экспедиций А. де Морга упоминает ту, которая вышла из Новой Испании в 1542 г.:

«Через Новую Испанию... была отправлена флотилия в год тысяча пятьсот сорок пятый под началом Руй Лопеса де Вильялобоса 26. Через Себу они достигли Молукк, где у них возникли стычки с тамошними португальцами, они претерпевали несчастья и невзгоды, и посему не смогли завершить предприятие как оно было задумано, флотилия не смогла вернуться в Новую Испанию, откуда вышла, и была разбита, и несколько кастильцев из выживших отправились из Молукк через португальскую Индию и добрались до Кастилии» 27.

В начале февраля 1543 г. флотилия Вильялобоса подошла к Минданао, где испанцы, основав временное поселение, прожили около месяца. Поскольку они начали бо­леть, а жители неохотно доставляли им продовольствие, Вильялобос пытался, но неудачно, раздобыть провиант на малых островах близ южного побережья Минданао. Между тем португальский губернатор на острове Тернате получил известие о появлении испанских судов. Ссылаясь на договор 1529 г., он предложил Вильялобосу уйти. Тот ответил, что получил приказ закрепиться к северу от Молукк, поэтому для конфликта повода нет. Губернатор не соглашался. Судя по словам де Морги, испанцы пошли на обострение. В апреле 1544 г. Вильялобос, невзирая на недовольство португальцев, направился к Молуккам, взяв курс на остров Амбон. Оттуда отдельные суда обследовали восточное побережье Минданао, а также два Висайских острова: Лейте и Самар, которые и были названы Филиппинами (las Islas Filipinas) 28. Сам Вильялобос умер на Амбоне в 1546 г. 29

Как видим, несмотря на Сарагосские соглашения, основной целью испанских экспедиций оставались Молукки. Но португальцы удерживали их за собой. Этой задаче способствовало наличие мощной базы в Малакке. Испанцы же могли опираться только на силу нескольких судов, которые прежде чем достичь этих земель, должны были пересечь Тихий океан.

В 1546–1547 гг. на Амбоне, Тернате и Хальмахере побывал известный иезуитский миссионер, баск по происхождению, Франциск Ксаверий (1506‒1552), который занимался прозелитической деятельностью в португальских колониях. Эта миссия заметно укрепила положение португальцев на Тернате и поддержала их тактику опоры на привезенных мардейкеров и крещенное местное население – после его визита христианами стали ок. 600 амбонцев 30.

В середине 60-х гг. испанцы изменили тактику проникновения в восточную часть ЮВА – от отдельных экспедиций к «Островам пряностей» и попыток, подобно португальцам, выстроить цепь опорных баз они перешли к подчинению всей восточной части Нусантары. Началось завоевание Филиппин. Задача подчинения противоположной стороны Тихого океана, где находились крупнейшие острова Филиппинского архипелага, была поставлена через некоторое время после покорения Мексики и Перу (к 1535 г.), когда возникла необходимость обеспечения безопасности западного побережья Новой Испании 31. Центральным событием этого времени стала начавшаяся в 1565 г. военная экспедиция под руководством Мигеля Лопеса де Легаспи (1503–1572) 32.

Говоря о ней, де Морга сообщает интересную деталь. Оказывается флотилия вышла в море, не зная места назначения. Предполагалось, что это могла быть и Новая Гвинея, и Лусон, и Молукки. Только через несколько дней пути, следуя предписанию, командир экспедиции вскрыл конверт с точным указанием цели – согласно инструкции, «ему приказано идти к островам Лусонии, жителей коих предстояло усмирить и привести к подчинению Его Величеству, а также обратить в святую католическую веру» 33. Но это не означает, что флот направился именно к Лусону, завоевание Филиппин началось с острова Себу – одного из крупнейших Висайских островов. Понимая важность закрепления на Лусоне и Висайях, испанцы сосредоточились на них. А установление контроля над островами Молуккского архипелага они предпочли отложить. Описание завоеваний Легаспи и того, что было впоследствии, в число задач А. де Морги не входило 34.

Очевидно, неслучайно в том же 1565 г. султан Тернате Хайрун (Khairun Jamil, 1535–1570), приступив к активным действиям против португальцев, ликвидировал католическую миссию на Амбоне. Но в 1570 г. пошел с ними на переговоры, которые закончились подписанием мирного договора. После этого Хайрун был ими вероломно убит. Его сын Баабулла (1570‒1583) в ответ начал военные действия на острове Тер­нате. Осада форта Сан-Паулу длилась без малого пять лет, и в 1575 г. султану удалось изгнать португальцев с этого острова, после чего португальцы вернулись на Амбон, а их основной базой стал остров Тидоре 35. Султан Тернате, продолжая активную политику и поиск союзников, в 1579 г. принимал у себя экипаж английского судна «Золотая лань», во главе которого стоял не кто иной, как Френсис Дрейк 36.

После этого испанцы поняли, что на Молукки необходимо возвращаться. И здесь очень кстати в 1580 г. произошло знаменательное для испанцев событие – Португалия вошла в состав Испании. Португальские гарнизоны были переподчинены испанским властям.

Второй период (1580–1596 гг.).
Попытки испанцев организовать походы против Тернате

Судьбой хранимые испанцы смелы;
Не победят соседи никогда
Отчизну изумительных героев
И нерушимых в цепи лет устоев.
Луис дэ Камоэнс. Луизиады.

Песнь III 37.

Первый этап (1580 – октябрь 1593 гг.).
Закрепление на Тидоре и неудачные попытки подчинить Тернате

К Молуккам А. де Морга возвращается в третьей главе «О губернаторстве дона Гонсало Ронкильо де Пеньялосы и Диего Ронкильо, коий по смерти первого исполнял его должность», посвященной временам управления на Филиппинах четвертого и пятого губернаторов.

Первый из них, Гонсало Ронкильо де Пеньялоса, выполнял свои обязанности с 1580 по 1583 гг. Воспользовавшись благоприятным моментом, испанцы укрепили свои позиции на Тидоре, который перешел под их управление, и в 1582–1583 гг. попытались завоевать Тернате, но успеха не достигли. Де Морга пишет: «В сие же правление (так как Его Величество унаследовал королевства Португалии и повелел губернатору Манилы поддерживать добрые отношения с главой гарнизона (capitan mayor) на острове Тидоре на Молукках и в случае нужды оказывать ему помощь) он направил флотилию с войском из Манилы под началом капитана дона Хуана Ронкильо дель Кастильо, по настоянию Диего де Асамбухи, главы гарнизона на Тидоре, в поход для завоевания острова Терренате; коя флотилия, прибыв к Молуккам, не возымела успеха в оном предприятии 38. С сей поры продолжала поступать помощь людьми и припасами, кою из Филиппин присылали в крепость на Тидоре» 39.

Во главе похода был поставлен офицер, который ранее выполнял рискованное задание в районе Новой Гвинеи. Но одно дело совершить разведочную вылазку, а другое – завоевать государство. Очевидно, испанцы недооценивали военную силу султана Тернате Баабуллы (1570‒1583) и его яванских союзников 40. Кроме того, испанцы очевидно не могли мобилизовать достаточно сил, чтобы одержать победу.

Пришедший на смену пятый губернатор, Диего Ронкильо, который руководил филиппинскими владениями менее двух лет, с 1583 по 1584 гг., приступая к выполнению своих обязанностей, также объявил о необходимости достичь прорыва в отношении Молукк:

«На его место заступил Диего Ронкильо, его родственник, зачисленный на службу по распоряжению дона Гонсало, на основании имевшегося указа Его Величества, который продолжил начатое доном Гонсало, в особенности, вспомоществование Молуккам и усмирение прочих островов» 41.

Но судя по всему, дальше деклараций дело не продвинулось, на этот раз пришлось погрузиться во внутренние дела, сначала ликвидировать последствия пожара, уничтожившего деревянные постройки в Маниле, а затем заниматься созданием органов исполнительной и судебной власти. Покорение Тернате было отложено до лучших времен.

Следующее сообщение о Молукках содержится в четвертой главе «О губернаторстве доктора Сантьяго де Веры, и основании Аудиенсии Манилы, и вплоть до ее закрытия, и о событиях в период его губернаторства» 42. В ней говорится о временах губернаторства Сантьяго де Веры, которое длилось более шести лет: с 1584 по 1590 гг. Как и его предшественник, сразу после прибытия в Манилу новый глава администрации обратил свое внимание именно на Молукки. А. де Морга писал:

«В ту же пору было отправлено новое подкрепление на Молукки для завоеваний, каковые глава гарнизона (capitan mayor) Тидоре намеревался совершить в отношении острова Терренате: для сей задачи прибыли из Манилы капитан Педро Сармьенто (в 1584 ‒ М.У.), и еще для другой задачи – капитан и старший сержант Хуан де Морон (1585 ‒ М.У.), однако ни одна из сих экспедиций не принесла желаемого» 43.

Уже второй раз инициатором похода на Тернате выступил глава португальского гарнизона на Тидоре. Любопытно, что была и некая «другая задача», но о ней автор предпочел умолчать. Как видим, на протяжении длительного времени именно Тернате привлекал внимание все более и более обживавшихся на Филиппинах испанцев. И очередной губернатор в начале своего срока пытался как-то решить этот вопрос, но отправленные экспедиции результатов не давали. Султанат Тернате оставался сильным, самостоятельным государством, готовым дать отпор.

В этих условиях экономическая и политическая целесообразность завоевания Тернате становилась все менее очевидной. Испанской администрации приходилось решать множество текущих военных и административных задач на завоеванных землях Лусона и Висайских островов, а также в отношениях с официальными и неофициальными представителями соседних стран: Китая, Японии, Камбоджи, Сиама и др. Завоевание Молуккских островов еще могло представлять интерес для высшей администрации Новой Испании и Манилы, но не для мелких дворян и рядовых служащих. Жившие постоянно на Филиппинах испанцы, обретя энкомьенды и получая регулярно поступавший доход, утрачивали интерес к рискованным дальним походам, которые не сулили очевидных результатов.

Стало ясно, что наскоком «молуккскую проблему» не решить, необходима концентрация всех имеющихся сил. Как представляется, именно такую задачу поставил перед собой следующий, седьмой губернатор.

В пятой главе, которая называется «О губернаторстве Гомеса Переса Дасмариньяса, и о лиценциате Педро де Рохасе, коий по смерти Дасмариньяса был избран на губернаторство Манилы до той поры, пока дон Луис Дасмариньяс не был принят на место Гомеса Переса, его отца», сообщается о деяниях и гибели Гомеса Переса Дасмариньяса. Он руководил Филиппинами менее трех лет, с 1590 г. по 1593 г.

Видимо, в силу административной инерции, он, как и его предшественники, едва заступив на этот пост, поставил перед собой задачу покорить Тернате. А. де Морга так сообщает об этом:

«С той поры, как губернатор Гомес Перес принял назначение в Испании, и после того, как вступил в губернаторство, он возжелал совершить поход из Манилы, дабы завоевать крепость на Терренате на Молукках по причине великой важности сего предприятия и его исхода, кое прежде не было успешным» 44.

На этот раз приготовления длились целых три года и были завершены только к 1593 г. Губернатор был настроен очень серьезно и явно шел ва-банк. Де Морга сообщает, что он «постоянно соблюдал должные меры для исполнения сей экспедиции, однако с такой тайной, что никому о сем не объявлял, пока в году девяносто третьем, видя, что приготовления к его предприятию, как ему думалось, достаточны, объявил о своем намерении и приготовился выступить лично, с испанцами более девяти сотен числом 45, в две сотни кораблей, в их числе галер, малых галер, фрегатов, вирейев 46 и прочих судов, оставляя военные дела в Маниле и на островах на малую часть людей (хотя их и не хватало для их защиты) под водительством Диего Ронкильо, его начальника лагеря; управление и судебные дела – на лиценциата Педро де Рохаса. (Он также отправил своего сына, дона Луиса Дасмариньяса, вперед с остальной частью флота, как своего заместителя в звании генерал-капитана, к провинциям Пинтадос, куда тот должен был отбыть)» 47.

Значительно возросшая подробность сообщений де Морги вызвана тем, что в этой экспедиции губернатор был убит. Описывая приготовления, а затем и начало похода, автор не скрывает своего осуждения того, что в результате его действий Манила и острова были оставлены без надлежащей защиты.

Губернатору удалось собрать мощную ударную группу – 900 испанских военных, 200 судов. Хосе Рисаль в своем комментарии обратил внимание на то, что у губернатора на Молукках были свои осведомители: священники Гаспар Гомес и Антонио Марта 48. Все говорит о серьезности намерений. Подчеркнутая секретность свидетельствует о том, что действия губернатора могли встретить противодействие со стороны противников его самого и его курса.

Хосе Рисаль привел ценные детали подготовки экспедиции, содержащиеся в труде Архенсолы «История завоевания Молукк» (кн. 6), которые проливают свет на ряд важных обстоятельств:

«Среди прочего вооружения сделал тайно четыре галеры: дабы оснастить их (как там говорят) веслами и командой, прибег к одному способу, коий был осуждаем как жестокий. Велел, дабы из индейцев, кои считались рабами других индейцев, вождей, были куплены люди, числом достаточные для снаряжения галер, и дабы им заплатили испанцы из числа владельцев энкомьенд из своих личных доходов, указывая цену за каждого индейца в два золотых тае (в каждом тае чуть более одной унции), посему как в такую цену в те времена обычно ценились между ними рабы. Обещал, что все таким образом потраченное владельцами энкомьенд им вернут потом из Королевского казначейства. При всем том непохоже, чтобы жестокость умерялась, потому как тех индейцев недостойно звали рабами. Их господа с ними обращаются и любят их как детей: сажают с собой за стол, отдают за них своих дочерей. Кроме того, уже тогда рабы шли в цену дороже» 49.

Это сообщение существенно дополняет данные де Морги. В нем также заметно осуждение губернатора. Такое единодушие двух авторов показывает, что после гибели губернатора все согласились с тем, что в неудачах экспедиции виновен он один.

В тексте Архенсолы проявляются следы конфликта между ним и энкомендеро, испанскими дворянами, которые имели право собирать налоги с определенного числа местных жителей 50. Оказывается, что они должны были оплатить покупку администрацией «рабов» для четырех галер. Требование губернатора явно вызывало несогласие с их стороны, а, возможно, и противодействие. Упоминание рабов неслучайно. Незадолго до описываемых событий, в 1588 г., испанский король Филипп II (1556–1598) издал указ, запрещавший использование труда домашних рабов на Филип­пинах. Этот указ был подтвержден папской буллой 1591 г. 51 Соответственно, в этом упоминании прочитывается определенный подтекст, связанный с наличием в действиях губернатора коррупционной составляющей. Автор оговаривает, что те, кого считали рабами, таковыми не являлись. В источнике отражена некая подмена, которую произвел губернатор, официально деньги собирались для покупки рабов, потом выяснилось, что те, кто попал на галеры, рабами как таковыми не являлись. И заканчивается сообщение намеком на то, что собранных денег на покупку настоящих рабов вряд ли бы хватило.

Далее А. де Морга так описывает подготовку губернаторской галеры к походу:

«Губернатор остался в Маниле, завершая приготовления, и доставив орудия на галеру числом в двадцать восемь, на коей должен был отплыть, снабдил ее командой искусных гребцов из числа китайцев, коим начисляли жалованье, коих, дабы расположить их, не велел заковывать в цепи; и попустительствовал тому, что они носили при себе оружие. Погрузились на нее испанцы числом до сорока, ее сопровождали фрегаты и малые суда, в кои сели частные персоны. Подняв паруса, они вышли из порта Кабит в месяце октябре года тысяча девятьсот девяносто третьего к провинциям Пинтадос, где им следовало соединиться с флотом, коий там их ожидал, и продолжить путь к Молуккам» 52.

Хосе Рисаль со ссылкой на слова падре Гаспара (Gaspar de San Agustin) уточняет, что китайских гребцов на судне было 250 человек 53. Как видим, судно губернатора имело серьезное артиллерийское оснащение, команду из сорока испанцев и китайских гребцов, которых было в шесть раз больше. Ключевое слово в этом сообщении: «попустительствовал» – китайцев было излишне много, они не только не были закованы, но даже имели оружие. Градус осуждения губернатора нарастает. Автор подводит читателя к мысли о том, что губернатор пренебрег безопасностью.

Далее в труде де Морги приводятся детали маршрута следования судов:

«В середине следующего дня сей навигации они достигли острова Касса (Марикабан – Х.Р.), что в двадцати четырех лигах от Манилы и вблизи берега того же Лусона, в местности под названием Пунта-дель-Асуфре, где сильные встречные ветры; на галере попытались обогнуть эту местность на веслах, но не в силах сдвинуться, пока ветер не стихнет, стали на якорь и растянули тент, оставшись там на ночь. Некоторые суда из тех, кои следовали за галерой, приблизились к суше, оставаясь в видимости галеры, и там ее дожидались» 54.

Перечень промахов и неудач продолжается, губернаторское судно следовало само по себе, заплыло не туда, и там же было остановлено «встречным ветром». Будто за годы навигации испанские моряки не узнали о всех ветрах на пути к «Островам пряностей», тем более столь недалеко от Манилы. Все более и более заметно передаваемое автором нежелание испанцев ввязываться в эти дела; общий мотив – поход как авантюра – нарастает.

Затем упомянуты некоторые детали этой ночевки, в которых подчеркивается беспечность губернатора:

«Губернатор и те, кто сопровождал его, провели ночь за игрой на корме, до первой вахты, и после того, как губернатор удалился в свою каюту (camara) отдыхать, остальные испанцы также разошлись по местам у бойниц (ballesteras) с той же целью, оставив по обыкновению охрану в средней части корабля, на носу и на корме» 55.

Текст де Морги показывает, что сам губернатор легкомысленно провел всю ночь за игрой, был утомлен и из-за этого утратил бдительность. А остальные испанцы бдительности, напротив, не утратили, и дежурили как положено по боевому расписанию, но будучи утомленными бодрствованием губернатора, в самый неподходящий момент уснули.

Автор указывает на то, что еще за три дня до этого китайские гребцы составили заговор (только не называет источника информации):

«Гребцы из китайцев, кои три дня тому назад сговорились захватить галеру при удобном случае, дабы избежать работы гребцами в этой экспедиции, и из корысти к деньгам, драгоценностям и прочим ценным вещам на борту судна, решили, что не должны упускать возможность; сделав запасы свечей и белых рубах, дабы одеться, выбрав главарей для исполнения задуманного, они исполнили задуманное в ту же ночь, в последнюю вахту перед восходом, когда поняли, что испанцы уснули, и по условному знаку одного они все в одно время натянули рубахи, зажгли свечи и со своими катанами 56 в руках напали мгновенно на тех, кто нес стражу, и тех, кто спал возле бойниц и в коридорах, и нанося раны и убивая, они завладели галерой; немногие испанцы спаслись: одни добрались до берега вплавь, другие – в шлюпке, коя имелась на корме».

Их мотив, который предложен автором, вполне очевиден и лежит на поверхности: корысть и отсутствие бдительности у губернатора. А Хосе Рисаль в дополнение к этому приводит сведения падре Гаспара о том, что китайцы были «рассержены бранью и угрозами со стороны губернатора», который был недоволен тем, как они гребли 57.

Испанцы оказались настолько беспечны, что позволили напасть на себя:

«Губернатор, услышав из каюты шум и думая, что это галера дрейфует, а команда, опуская тент, прибегла к помощи весел, беспечно поспешил высунуть непокрытую голову в люк каюты; там его подкарауливали несколько китайцев, катаной они рассекли ему голову – раненый, он свалился с лестницы обратно в каюту, откуда двое слуг, коих он там держал, его положили на кровать, на коей он тут же и умер, равно как и слуги – от острых ран, кои им нанесли через люк; в живых на галере остались только Хуан де Куэльяр, секретарь губернатора, и падре Монтилья 58, из ордена францисканцев, кои спали в помещении посередине и оставались там, не выходя наружу, и китайцы не отважились ворваться внутрь, думая, что испанцев там больше; на следующий день их вытащили и затем отправили их на берег [провинции] Илокос все того же острова Лусон, дабы туземцы позволили им запастись водой, в коей они испытывали сильную надобность» 59.

Когда весть о смерти губернатора дошла до Манилы, то здесь знали, что делать:

«В Маниле скоро узнали о захвате галеры; горожане и солдаты из тех, что остались в городе, собрались у дома лиценциата Педро де Рохаса, дабы обсудить, что делать, и перво-наперво они избрали губернатора и генерал-капитана, после чего отправили капитана дона Хуана Ронкильо дель Кастильо с иными капитанами на двух фрегатах (потому как других судов не имелось) в погоню за галерой, коя затея не принесла плодов, потому как они ее так и не нашли» 60.

Переход власти не вызвал осложнений. В тексте подчеркивается, что он произошел путем избрания некой компромиссной для всех фигуры. После этого два фрегата были брошены на поиски галеры, но безуспешно.

Очевидно, что позже в Маниле было проведено расследование, в ходе которого удалось выяснить, что захватившие судно китайцы попали во Вьетнам:

«Галера шла с попутным ветром вдоль всего побережья острова, пока не оставила его, набрав прежде воды в [провинции] Илокос (на северо-западе Лусона – М.У.) и оставив секретаря и священника там; они попытались добраться до Катая, но не сумев достигнуть его, зашли в порт королевства Кохинхина, где король Тонкина захватил их груз и два больших артиллерийских орудия, кои были доставлены на борт для экспедиции на Молукки, а кроме того королевский штандарт и все драгоценности, деньги и ценные вещи, оставив галеру дрейфовать у берега; китайцы же разбежались и схоронились в разных провинциях» 61.

Судьба беглецов осталась неизвестна.

Итак, губернатор убит, экспедиция не состоялась. А. де Морге осталось только посетовать на то, что срок его пребывания на посту был невелик:

«Губернатор Гомес Перес принял сию ужасную смерть, с коей прервались экспедиция и предприятие в отношении Молукк, над коим он (губернатор) трудился, на коем закончил свое губернаторство, пробыв на сем посту чуть более трех лет» 62.

Чуть далее он так соотнес гибель губернатора и перспективу борьбы за Тернате:

«Если смерть губернатора Гомеса Переса Дасмариньяса была несчастливым событием, как ввиду утраты его персоны, так и ввиду утраты такой прекрасной возможности завоевания Терренате, в успешности коей не было сомнений, то возвращение флота и прибытие в город войск было тем не менее счастливым событием» 63.

Смысловое ударение сделано на то, что без всяких сомнений тогда была хорошая возможность овладеть Тернате. Но раз этого не случилось, то следует порадоваться, что хотя бы флот был сохранен. Тем более что в то же время к Маниле подходили китайские корабли, и над испанским административным центром нависла прямая угроза:

«Потому как немногим позднее (предугадав обычное время, каковое надобно им для их пути) прибыли в Манилу многие китайские корабли с людьми большого числа и малым числом товара, и семью мандаринами, чьи знаки отличия говорили о принадлежности к должности, каковые давали серьезные основания подозревать их в том, что они имели сведения об отбытии флота к Молуккам и о худой защите города, и что ввиду этого они прибыли с тем, чтобы захватить земли; однако они отступились от своей попытки, когда увидели, что в городе войск более, чем когда-то было; и они вернулись в Катай, не выказывая никакой иной причины для прибытия, и ни одна из сторон не показала виду, будто разгадала их намерения» 64.

Эти сведения дополняют тему «китайского следа». А. де Морга дает понять, что китайские торговцы и чиновники могли действовать согласованно с теми китайцами, которые были на галере губернатора. В случае удачного убийства лишенным руководства испанцам было бы сложно организовать оборону Манилы, а если бы убийство не удалось, то флот ушел бы к Молуккам, и они могли бы напасть на беззащитную Манилу.

Но из его сообщений получить четкий ответ на вопрос, чем было вызвано убийство губернатора, затруднительно. Судя по характеру описания, задача де Морги заключалась в том, чтобы изложить принятую и приемлемую для большинства членов испанской администрации точку зрения. Гибель первого лица всегда событие чрезвычайное. Описания ее обстоятельств зачастую содержат элементы недоговоренности, двусмысленности и пр., свидетельствующие о том, что часть информации скрывается, а другая часть подается в интересах определенных сил. В характере описания экспедиции, приведшей к гибели губернатора, очевидно отражена официальная точка зрения. Ее смысл в том, что происшествие могло быть результатом случайной вспышкой насилия со стороны китайцев, при полной, конечно же, халатности самого губернатора.

Итак, текст де Морги указывает на «китайский след». Но можно ли считать «китайскую» версию единственной? Из сообщения Архенсолы можно узнать о том, о чем А. де Морга предпочел умолчать: о дополнительном налоговом обременении испанских энкомендеро, которое было воспринято ими как жестокое и нечестное. Выясняется, что часть испанцев была ущемлена действиями губернатора. Поэтому нельзя отрицать вариант, что за этим убийством стояли некие силы внутри испанской верхушки на Филиппинах.

О сложности развернувшейся борьбы, очевидно, говорит и то, что новым губернатором был выбран сын убитого, и то, что в Новой Испании станут уверять, что об этом никто более года не знал. Рисаль обратил внимание на то, что никто в Мехико, включая А. де Моргу, не знал об убийстве губернатора до той поры, пока эту новость не привез Хуан де Веласко, племянник вице-короля, прибывший туда в ноябре 1594 г., то есть, через 13 месяцев после трагедии. Срок, тем не менее, велик, и возникают сомнения в том, что все было именно так.

Неслучайно Хосе Рисаль привел свидетельства священников о сопровождавших убийство чудесах, о которых прагматик де Морга не упомянул. Сначала слова падре Колина:

«В ту же ночь, когда послышался грохот, в привратницкой монастыря Св. Августина сего города на стене, где было изображение губернатора, появилась трещина на голове в том самом месте, какое рассекли убийцы». А затем – падре Гаспара: «Коий знак видел и я. …Один солдат был перенесен колдуньями из Манилы в Мехико, чтобы он сообщил о произошедшем в тот же самый день. Солдат был затем отправлен обратно в Манилу святой инквизицией» 65.

Воспроизведенный рассказ о сверхъестественном попадании солдата в Мехико может быть воспринят как намек на то, что там о произошедшем все-таки знали, но предпочли не вмешиваться. Получается, что в Маниле что-то хотели скрыть, а в Мехико предпочли закрыть на это глаза.

***

В результате все сохранилось в исходном состоянии: Тидоре остался под контролем испанцев, на Тернате продолжала править местная династия, глава которой, отбивая любые попытки испанцев нарушить установившийся порядок, постепенно переходил от обороны к наступлению. У испанцев же сохранился и флот, и войско, погиб лишь «жестокий» губернатор и часть команды его судна.

А к югу от Висай непокоренным оставалось огромное пространство острова Минданао и соседних архипелагов Холо и Сулу.

Второй этап (ноябрь 1593 г. – февраль 1596 г.).
Переосмысление ситуации. Перерыв в военных действиях
на южном направлении. Переориентация на Минданао

После убитого обязанности губернатора сорок дней исполнял чиновник Педро де Рохас (октябрь-декабрь 1593 г.), затем его сменил девятый губернатор Филиппин, сын убитого, Луис Перес Дасмариньяс, который оставался на этом посту с 1593 по 1596 гг. Именно в это время, в 1595 г., в Манилу прибыл Антонио де Морга и занял должность, соответствующую званию teniente general (генерал-лейтенанта, помощника губернатора). Судя по приведенным выше фрагментам, было проведено тщательное расследование обстоятельств убийства губернатора. Нельзя исключить, что в этом и заключалась одна из задач назначения сюда де Морги.

Новому руководителю уже было не до Молукк, пришлось решать множество внутренних проблем. Прошло более года, когда, наконец, было решено, что основным направлением борьбы на юге должны стать не призрачные Молукки с их непокоряемым Тернате, а ближний, примыкающий на юге к Висайям, крупнейший остров Минданао. Изменился и характер завоеваний. Через 15 месяцев, в феврале 1596 г., Эстеван Родригес де Фигероа приступил к выполнению заключённого ещё при жизни губернатора Переса Гомеса Дасмариньяса контракта на завоевание Минданао. Теперь завоевание не являлось задачей высшей администрации, а возлагалось на отдельных лиц. Подписавший контракт объявлялся генерал-капитаном завоеванных земель. На него, а не на губернатора Филиппин, перекладывалась ответственность за организацию и проведение военных операций.

В апреле 1596 г. экспедиция Фигероа, под командованием которого находились круп­ные силы (50 кораблей, более 200 солдат-испанцев и 1,5 тыс. филиппинцев), достигла устья р. Пуланги. Одна­ко развернуть военные действия Фигероа не смог. В первом же сражении он получил тяжёлое ранение и скончался. Его заместитель Хуан де ла Ксара (Xara), занимавший должность maese de campo (полевой маршал), отступил. И чтобы закрепиться на острове, основал поселение Мурсия. Все его действия вызвали недовольство нового губернатора, поскольку не были согласованы с Манилой. Однако это уже история следующего периода.

Заключение

Итак, ко времени губернаторства Гомеса Переса Дасмариньяса (1590–1593), различные процессы, характерные для периода «проникновения» испанцев на Филиппины, достигли черты кризиса. Его апогеем и стала попытка крупнейшего военного похода на Молукки, сопровождавшаяся убийством губернатора. После этого кризис пошел на спад. Теперь задачи этапа «проникновения» на Лусоне и Висайях отходили на второй план, а на первое место выходили задачи этапа «утверждения» 66. Для этого нужно было вывести «освоение» завоеванного на качественно новый уровень и в плане административном, и в плане экономическом.

Произошедшее заставило испанскую администрацию на Филиппинах пересмотреть ситуацию и разработать новые стратегические планы. Поэтому само «проникновение» на еще не завоеванные острова приняло иной, чем ранее, характер – заключение контракта с конкретным военачальником. Уже в 1596 г. произошел переход от борьбы за Молукки к войнам за Минданао. Именно ей и было уделено основное внимание А. де Моргой в шестой и седьмой главах его труда, в которых подробно описываются времена губернаторства Франсиско де Тельо де Гусмана (1596–1602), дона Педро де Акуньи (1602‒1606). Государь Тернате Саид Баракат-шах (Said Barakat Shah, 1583–1606), принимая в этих войнах активное участие, оказывал поддержку минданаосцам. Но это уже иная тема, которая в филиппинистике называется «войнами моро».

Что касается борьбы за Молукки, то дальнейшие события развивались так. В 1604 г. на Молукках появились голландцы. С 1606 по 1607 гг. испанцам, во главе с губернатором Филиппин Педро де Акуньей (1602‒1606), все-таки удалось достичь господства и на Тидоре, и на Тернате, а голландцы в том же 1605 г. закрепились на Амбоне. Казалось, цель испанцев достигнута – основные «Острова пряностей» покорены. Но уже в 1607 г. голландцы вернулись на Тернате, и испанцам пришлось делить остров с ними. А в 1610 г. голландцы вытеснили их с Молукк. С 1610 по 1619 гг. на Амбоне, до тех пор, пока не была отстроена Батавия (совр. Джакарта) находилась штаб-квартира голландской Ост-Индской компании. Затем подавив выступления местных государей в 1621 г. на островах Банда, в 1625 г. – на острове Серам, голландцы окончательно закрепились на Молукках 67.

---