Экономическая социология

Социологическое знание (социологическая теория) и методы его получения и обоснования не являются чем-то однородным и хрестоматийно устоявшимся. Во-первых, с точки зрения базовых концептов и предпосылок научного вывода, что предполагает сосуществование различных парадигм социологического анализа. Во-вторых, в плане гносеологических и инструментально-методических средств получения и обоснования научного знания.

Можно сказать, что социология существует как комплекс научных традиций, методов познания, конкурирующих друг с другом и дифференцирующихся на ряд научных школ и направлений. Естественно, что они вносят свой особый вклад в специфический категориальный (понятийный), логический и инструментально-методический аппарат, с помощью которого описываются, объясняются и понимаются различные компоненты, процессы и явления социальной реальности. Однако, если в первом (хрестоматийном) приближении тот категориально понятийный аппарат, которым оперируют представители разных школ, можно интерпретировать однозначно, то при более тщательном рассмотрении одна и та же категория может наполняться различным содержанием, что усложняет и делает противоречивыми те или иные формы интерпретации социальной реальности, которые даются в рамках разных парадигм.

Таким образом, основной вопрос социологии о сущности «социального» переносится в плоскость выбора тех интерпретаций, которые являются производными определенных научных традиций, конкурирующих друг с другом в праве на истинное знание. Это, во-первых, порождает различные способы изучения и толкования той предметной области, которая открывается через категориальную и инструментальную сеть данной науки специалистам, пытающимся понять и расшифровать то, что они считают социальной реальностью. Во-вторых, – способствует тому, что границы специализации ряда отраслей социологического знания, в том числе и экономической социологии, в виду их «расплывчатости» также являются дискуссионными, так как выбор парадигм социологического анализа предполагает и разную трактовку предметов этих дисциплин.

Категории и понятия социологии, то есть «язык» данной науки, развивается и дифференцируется в соответствии с эволюцией процесса социологического познания. Этот процесс развивается по трем направлениям.

• Первое направление – научная специализация «языка» социологии как таковой, то есть развитие собственно социологического «языка», отличного от языков наук, которые способствовали ее появлению, а также от «языков» родственных и смежных дисциплин.
• Второе направление – внутренняя специализация «языка» социологии, предполагающая углубление, дифференциацию самой социологии и появление внутри нее специальных и отраслевых дисциплин, например, такой как экономическая социология.
• Третье направление – углубление «мультипарадигмальности» социологического знания, что, в частности, объясняется неоднородностью развития различных ее категорий, одни из которых в процессе эволюции социологического знания заняли особое место, являясь, или основой интеграции всей категориальной системы социологического знания в целом, или базой для построения частных, специфических и отраслевых теорий.

Последнее положение, с одной стороны, усложняет проблему определения предмета социологии как теоретической дисциплины. С другой стороны – позволяет, при определенных допущениях, упростить определение предметов ее специальных или отраслевых дисциплин. Поясним это следующим образом.

Известно, что при «хрестоматийном» определении предметной области «общей» (теоретической) социологии как относительно самостоятельной области научного знания, возникают определенные трудности, которые не позволяют сформулировать ее однозначно и непротиворечиво. Это, повторим, объясняется «мультипарадигмальностью» социологического знания, которое существует как система конкурирующих научных школ и традиций. Однако при определении предметной области отраслевых социологических наук или теорий (социологии труда, экономической социологии, социологии организации и т. п.), эти трудности можно нивелировать путем конструирования «более инструментальных» определений.

Первый вариант такого инструментального определения при квалификации предметной области экономической социологии предложил Н. Смелзер, который сформулировал это определение следующим образом. Социология экономики (экономическая социология) последовательно проводит линию на применение социологической теории и социологических исследований к комплексу деятельности связанной с производством, распределением, обменом и потреблением экономических товаров и услуг.1 Позже Н. Смелзер несколько уточнил свое определение: экономическую социологию можно определить как применение схем анализа, объяснительных моделей социологии и ее переменных к изучению видов деятельности, связанных с производством, распределение, обменом и потреблением дефицитных товаров и услуг.2 Иначе говоря, предметом экономической социологии является изучение этих областей социальной реальности с помощью категориального аппарата (языка) социологии и методов социологического анализа.

Данное определение фокусирует внимание на предмете экономической социологии, в качестве которого выступает конкретная категориально понятийная система и, соответствующая ей, система методов познания, с помощью которых «конструируется», интерпретируется и изучается такая область социальной реальности как экономика. В этом контексте предмет экономической социологи качественно отличается от предметов, то есть способов категориально понятийной интерпретации этой же области социальной реальности, осуществляемых в рамках других общественных дисциплин, например, экономической теории. Повторим, что в данном варианте предмет экономической социологии определяется как «системное (категориальное) отражение» определенной области социальной реальности (в нашем случае, экономической жизни общества) с помощью категорий и методов познания, характерных для социологического анализа3.

Рассмотрим кратко категориальный аппарат, который составляют основу социологического анализа в рамках такой отраслевой дисциплины как экономическая социология и включается в ее предметную область.

Первый категориальный слой – субъектные категории и сопутствующие им теории. Они дают представление о строении, функциях и поведении различных субъектов социальной жизни. К этим категориям относятся: «социальный индивид» (личность), «социальная ячейка» (семья), «социальная группа», «социальная организация», «социальная популяция» (демографическая, конфессиональная, профессиональная и др.), «социальная общность» (этническая, региональная и др.), «социетальное общество», «диффузные группы» и т. п. Эти категории являются теоретической базой социологического анализа различных субъектов экономической жизни, раскрывая содержание их специфических функций, социальных ролей, поведенческих программ и институтов их регуляции. В этом контексте можно говорить о социологических теориях субъектов трудового и экономического поведения, например, работников и работодателей, социологических теориях фирмы, предприятия, партнерства, корпораций, экономических ассоциаций, контрактных отношений, акционерных обществ, и т. п. В рамках субъектных категорий интепретируется поведение различных регионов, групп и популяций, домохозяйств, семей, реализующих экономические функции и т. п.

Второй категориальный слой – категории и сопутствующие им теории, отражающие структурно-функциональные связи, механизмы взаимодействия и взаимной детерминации различных элементов социальных систем. К ним можно отнести категории «социальная коммуникация», «социальное взаимодействие», «социальный обмен», «социальная стратификация», «социальная сеть» и т. д. На этой категориальной базе строятся специфические теории экономических интеракций, контрактного, трансакционного, сетевого, делового взаимодействия, социологические теории экономического, рыночного обмена, социологии денег, монетарного поведения и т. п.

Третий категориальный слой – акционно-поведенческие категории и «расширяющие» их теории. В рамках этих категорий интерпретируются и объясняются различные формы социальной активности. Среди акционно-поведенческих категорий необходимо выделить такую фундаментальную категорию, как социальное поведение (действие). В свою очередь эта категория разветвляется на множество своих модификаций. В их числе можно выделить специальные поведенческие категории, которые разрабатываются и интерпретируются в рамках экономической социологии, например, трудовое, предпринимательское, инвестиционное, посредническое, монетарное поведение и т. п.

Четвертый категориальный слой – интегративные категории и теории, которые отражают и объясняют действие механизмов институциональной и культурной детерминации и интеграции социальных систем. К их числу можно отнести категории «социальная ценность», «социальная норма», «социальный институт» и их модификации. Базируясь на этих категориях, в рамках экономической социологии разрабатываются концепции аксиологического анализа экономического поведения, теории экономической культуры, концепции социологического анализа экономических культур и субкультур, в том числе, рыночных, патерналистских, транзитных, потребительских и т. п.

Пятый категориальный слой – процессуальные категории и сопутствующие им теории. Они отображают динамику (изменения, эволюцию) различных элементов социальной жизни во времени и пространстве. К этим категориям относятся: «социальное изменение», «социальная мобильность», «социальная диффузия», «социальный цикл», «социальный конфликт», «социальная адаптация», «социализация» и др. На этой каегориальной базе разрабатываются концепции социологического анализа экономических, производственных, трудовых конфликтов, экономической, трудовой, профессиональной мобильности, трудовой карьеры, профессиональной адаптации и социализации и т. п.

Шестой категориальный слой – этологические и витально-биологические категории и теории. Они отражают и объясняют природно-биологические основы социальной жизни и человеческого поведения. К ним можно отнести такие категории как «массовое поведение», «социальная паника», «альтруизм», «агрессия», и т. п. Интерпретация данных категорий в рамках экономической социологии углубляет наше понимание таких иррациональных явлений как финансовая и экономическая паника, мода, экономический кризис, депрессия, рецессия и т. п.

Предметную область экономической социологи можно трактовать и иным образом, опираясь на уже выработанные методы познания, сформированные в процессе эволюции социологии и признанные научным сообществом. В последнем случае речь идет о наиболее известных концепциях, или получивших статус «классических», или о тех, которые находятся на переднем крае научного познания в настоящее время. Следует отметить, что в большинстве из этих концепций доминирует поведенческая парадигма, которая занимает фундаментальное место в системе социологического знания и служит концептуальным стержнем социологического анализа, в том числе такой сферы социальной жизни общества как экономика.

Последнее обстоятельство и является основанием для конструирования второго варианта определения предметной области экономической социологии. Это определение базируется на признании бесспорности того факта, что поведенческая парадигма социологического и, добавим, экономического анализа, применяемая М. Вебером, В. Парето, Н. Кондратьевым, Л. Мизесом, Т. Парсонсом, Г. Беккером и др. не потеряла своей актуальности и продуктивно развивается в настоящее время в работах ряда зарубежных и отечественных социологов.

Акцентируя внимание на продуктивности поведенческого подхода, который далеко не исчерпал свои возможности, можно сослаться на мнение Й. Шумпетера. Он в рамках своей концепции социальной экономики выделял четыре фундаментальные области исследования экономической жизни общества – экономическую историю, экономическую статистику, экономическую теорию и экономическую социологию.4 Предметом анализа последней дисциплины являются общие формы человеческого поведения, которые мы принимаем или абсолютно, или применительно лишь к некоторым общественным институтам. Так, например, экономический анализ исследует устойчивое поведение людей и его экономические последствия, а экономическая социология изучает вопрос, как они пришли именно к такому способу поведения. Если человеческое поведение понимать достаточно широко, включив туда не только поступки, мотивы и склонности, но и общественные институты, влияющие на экономическое поведение, например государство, право наследования, контракт и т. д., то данное определение предмета экономической социологии можно считать исчерпывающим.5

Таким образом, в рамках этой парадигмы социологического анализа предметом экономической социологии является фундаментальный элемент хозяйственной жизни – экономическое поведение, реализуемое в разнообразных индивидуальных, групповых, организационных и массовых формах, детерминируемое и интегрируемое в социальных системах различными специальными институтами, механизмами и ценностями.

Разумеется, что та реальность, которая «скрывается» за категорией социальное (экономическое) поведение или тот способ существования социальной реальности, который открывается специалистам, интерпретирующим и использующим эту категорию, развертывается в определенном социально-историческом контексте. Различные субъекты социального поведения, мотивы и результаты их действий есть производное тех субстанциальных условий, которые выявляются через систему множества других категорий социологии. Эти категории, в свою очередь, отражают институциональный, традиционный, социокультурный, коммуникативный, сетевой и нормативно-функциональный «контекст» и «подтекст» социальных (экономических) действий.

Отсюда следует, что предмет экономической социологии, который сформулирован выше, не сводится к такой базовой категории как экономическое поведение. Она, по мнению авторов, является лишь некоторой точкой отсчета, некоторой принятой в научном сообществе гипотезой, удобной системой координат, к которой «привязываются» все прочие категории и концептуальные схемы. Методы социологической интерпретации категории «экономическое поведение» являются традиционными и признанными в научном сообществе, что позволяет в рамках данного учебного пособия, с одной стороны, развивать эту традицию и акцентировать внимание на ее еще не реализованных возможностях. С другой стороны – дистанцироваться от «неясных» вопросов по поводу научного статуса экономической социологии, прежде всего, связанных с обоснованием ее предметной области, что в настоящее время является спорной и дискуссионной проблемой.

Авторы учебного пособия не абсолютизируют свою точку зрения о предметной области экономической социологии, так как исходят из предпосылки множественности представлений о статусе и функциях данной научной дисциплины. Это объясняется не только сосуществованием в ней различных научных парадигм, подходов и традиций, в рамках которых излагаются часто противоположные концептуальные схемы и точки зрения, но и тем фактом, что она находится на этапе становления. Подтверждением этому является хотя бы тот факт, что социологическая наука, изучающая социальные процессы в экономике, еще не имеет устоявшегося названия и у различных авторов именуется как «экономическая социология», «социология экономики», «социология экономической жизни», «социология хозяйственной жизни», «социоэкономика» и т. п.

Представляется, что однозначное определение предмета экономической социологии вообще малопродуктивно, так как сужает, ограничивает или искажает ее предметную область определенным набором теоретических предпосылок и концептуальных схем. В результате могут исчезать из поля зрения важнейшие ракурсы различных проблем. Кроме того, попытки жестко отграничить экономическую социологию от других наук служат поводом для конкуренции с ней этих наук, отстаивающих свой специфический предмет. Конечно, такое отграничение в практическом плане неосуществимо. Примером тому существование в русле экономической теории различных направлений, охватывающих, в том числе, и социологическую проблематику: институциональный, трансакционный, сетевой анализ, теории контрактного институционализма, прав собственности, предпринимательства и другие.

В рамках данной нами интерпретации предмета экономической социологии можно выделить ряд фундаментальных теоретических проблем, которые относятся к ее компетенции и составляют основу категориального анализа этой дисциплины.

1. Проблема социального «субстрата» экономических процессов.

Речь идет о выделении в их структуре той социальной основы, которая является областью исследования социологов. Повторим, что в рамках социологической и экономической теорий существует мощная традиция поведенческого анализа, освоение и продолжение которой позволяет разрабатывать проблематику экономической социологии в плане категориальной интерпретации:

• рациональных основ экономического действия и их критериального обоснования;
• институциональных матриц, в рамках которых оно реализуется;
• ограничений и лимитов экономического выбора;
• баланса инновационных и рутинных элементов в структуре экономического действия;
• традиционных и стереотипных компонентов экономического выбора, характерных для различных экономических культур;
• факторов специализации экономического поведения, наполняющих абстрактную модель экономического выбора конкретным содержанием, которое определяется различными средствами и технологиями максимизации выгоды.

2. Проблема «социального порядка» экономического поведения.

Известно, что поведенческая матрица экономических процессов, несмотря на их стохастичность и спонтанность, обладает определенной устойчивостью и регулярностью. Выявление механизмов, структур и элементов этого порядка является актуальной задачей теоретических исследований (категориального анализа). Самое существенное в этом смысле – изучение реального социального «каркаса» экономических действий, который обеспечивает их рационализацию, как в плане оптимальной реализации интересов отдельных субъектов, так и в плане согласования их максимизационных намерений. Короче говоря, речь идет о социологическом анализе исходных институциональных предпосылок экономического поведения, без которых оно не может быть реализовано, в том числе:

• института собственности (во множестве своих модификаций), который обеспечивает «сцепление» экономических ресурсов с экономическими субъектами;
• института экономического обмена (в различных его формах), который делает возможным эквивалентное распределение и перераспределение экономических ресурсов по каналам рынка;
• института денег, выполняющего регулятивную, оценочную и расчетную функцию в системе рыночного обмена;
• института контрактных отношений, который обеспечивает равновесие экономических интересов субъектов, вступающих в экономический обмен и т. п.

3. Проблема «соотнесенности», «взаимной детерминации» человеческих (экономических) действий и тех институтов, которые их регламентируют, нормируют и регулируют.

Разумеется, нельзя ставить вопрос примитивно: что первично, а что вторично. Это система именно взаимной детерминации, которая может существовать в дискретной форме только в теоретическом сознании. Любые социальные действия людей всегда институционально обусловлены, а любые социальные институты, в том числе экономические, становятся социальной реальностью только через действия людей.

Проблема «соотнесенности» индивидуального экономического действия в трактовке М. Вебера предполагает его взаимосвязь с другими человеческими действиями, что порождает многообразную систему усложняющихся отношений (структур социальных действий) внутри социального сообщества.6 Эти устойчивые структуры социальных действий и взаимодействий проявляются в социальном «времени-пространстве» в многочисленных вариациях. От простейших форм социальных взаимодействий интерактивно-сетевого типа – до сложнейших институциональных структур. В их рамках индивидуальные (атомарные) действия конкретного человека являются лишь одним из вероятностных элементов их строения, поскольку эти структуры воспроизводятся гораздо более длительный исторически промежуток времени, чем действия тех индивидов, «социальной субстанцией» которых они являются.

Эта «единообразность» в установках социального поведения людей структурируется по-разному, в устойчивых и неустойчивых формах и является основой их функционирования в различных социальных и институциональных контекстах: нравах, обычаях, моде, рациональных методах констелляции интересов, праве, тех или иных легитимных социальных порядках (экономическом, политическом и т. п.). Однако самое существенный аспект «соотнесенности» проявляется в поведении тех конкретных людей, реакция которых адекватна (наиболее вероятна) ожиданиям тех, кто их окружает, и с кем они взаимодействуют. Можно заключить, что индивидуальные человеческие действия, из которых, по М. Веберу, «конструируется» структурно и институционально социальная реальность, не являются ее «пассивными элементами». То есть они выступают как необходимое условие функционирования этой социальной реальности, а их соотнесенность с действиями других является имманентным свойством существования их «носителей» как первичных институциональных единиц общества.

Большое значение при изучении проблемы «соотнесенности» имеют следующие аспекты:

• историческая «точка отсчета» того реального социального континуума, в рамки которого «помещена» определенная система действий;
• институциональный каркас, который обусловливает или обусловливается этой системой действий;
• социально-экономический контекст, его исторические предпосылки и производные, которые задают культурные эталоны, образцы и стандарты функционирования определенных социальных институтов;
• конкретный поведенческий «срез» социальной жизни, который является наиболее очевидным, эмпирически измеряемым объектом социологического анализа;
• система научных традиций и теоретических схем, в рамках которых осуществляется интерпретация поведенческого или институционального контекста конкретной структуры социальных действий.

4. Проблема субъекта (актора) экономического действия.

Очевидно, что рассматривать экономические действия в отрыве от субъектов, которые их совершают, бессмысленно. Речь идет о раскрытии содержания таких категорий и понятий как «экономическая мотивация», «экономическое предпочтение», «экономический стереотип», «экономическое сознание». Однако проблема носителя (субъекта) экономического действия в рамках современной экономической социологии еще не получила должного развития. Мы имеем в виду три важнейших аспекта этой проблемы. Во-первых, теоретический анализ самой категории «социального (экономического) субъекта». В номиналистской (М. Вебер) и реалистической (Э. Дюркгейм) трактовках социальная природа реальных носителей экономической активности интерпретируется полярным образом. Во-вторых, социологический анализ экономических субъектов, являющихся традиционным предметом экономической теории, таких как фирма, корпорация, акционерное общество, товарищество и т. п. В-третьих, функционально-ролевую трактовку социальных носителей экономической активности, которые дифференцируются по уровням специализации и являются контрагентами экономического обмена. Говоря о разработке проблемы экономических контрагентов, мы имеем в виду социологическую интерпретацию множества «полярных» статусов, которыми обладают субъекты экономических отношений (индивиды, группы, организации, домашние хозяйства и т. д.). Включаясь в процесс экономического обмена, они постоянно «конвертируют» свои статусы, одновременно выступая в качестве продавцов и покупателей, кредиторов и заемщиков, арендаторов и арендодателей, агентов и контрагентов, работников и работодателей и т. д.

Весь этот комплекс проблем разрабатывается в теории экономического выбора, с помощью которой пытаются объяснять поведение всех экономических агентов, вынося за скобки их своеобразие, индивидуальность и те уникальные условия, в которых они действуют. В связи с этим, очевидно, что одной из главных задач социологического анализа является конкретизация (насколько это возможно) «условностей» теорий экономического выбора, путем перехода от «абстрактного феномена принятия решений» к тем конкретным носителям (субъектам), которые эти действия реально осуществляют. Речь идет о конкретных параметрах их поведения – специализации, компетенции, мотивации, экономическом статусе и определенном социально-экономическом и культурном контексте, в рамках которого они действуют.

5. Проблема социального (экономического) неравенства (стратификации).

Представляется, что в рамках экономической социологии необходимо «расширение» классических основ теории социальной стратификации путем интерпретации таких «чисто экономических» категорий как «монополия» и «конкуренция». Они подробно разработаны в рамках экономической теории, однако их социологический анализ отсутствует.

Монополия – не только экономический, но и социальный феномен, который весьма многообразно проявляется во всех сферах общественной жизни. Можно привести многочисленные примеры существования социальных монополий. Прежде всего, это стратификация социальных статусов различных слоев и социальных групп, которые имеют неравные возможности социального воспроизводства, реализации жизненных, экономических, профессиональных и других целей. Естественно, что условия социального неравенства определяются многими факторами. Однако самое существенное здесь – не констатация социального неравенства, которое является «вечной проблемой» для всех социальных систем. Главное – это функционирование внутри них тех социальных институтов и механизмов, которые не воспроизводят жесткие сословные и кастовые барьеры в течение столетий, а могут обеспечить необходимую мобильность и перераспределение статусов для большинства людей в рамках реальной временной перспективы одного-трех поколений.

Именно современный рыночный порядок постоянно разрушает сложившиеся в процессе социальной эволюции стартовые условия социального неравенства. Поскольку он предоставляет гораздо больше альтернатив и шансов всем тем, кто пытается изменить свое социальное положение в рамках постоянно возникающих матриц социальной несправедливости. Разумеется, что рынок, не является универсальным фактором «оптимизации» и перманентного «улучшения» социальной структуры современного общества. Однако он обладает рядом существенных преимуществ по отношению к традиционным каналам социальной мобильности, так как «оценивает» людей не по сословным и кастовым критериям, а, прежде всего, по критериям компетентности и предприимчивости. Достаточно сказать, что популяция наиболее активных агентов рынка – предпринимателей – рекрутируется из самых различных слоев общества.

В рамках развитого рыночного общества действуют две противоречивые тенденции, которые, уравновешивая друг друга, постоянно «взбалтывают» социальную структуру общества. Первая тенденция – монополизация экономической власти в рамках возможностей и альтернатив тех агентов рынка, которые добились успеха. Вторая тенденция – конкурентные усилия тех, кто пытается минимизировать преимущества монополистов. И эти тенденции неотделимы друг от друга. С одной стороны, институты защиты предпринимательства, существующие в рыночном обществе, обеспечивают преимущества тем, кто способен опережать и предвидеть конъюнктуру рынка. С другой стороны, эти институты не гарантируют стабильность и постоянство этих преимуществ, в случае появления более эффективных экономических альтернатив.

6. Проблема экономической культуры.

Очевидно, что культурная матрица экономического поведения является самым важным компонентом, который определяет качественную специфику экономических действий. Однако она является самой неуловимой и трудно измеряемой субстанцией. Мы убеждены, что рациональность экономического выбора определяется системой предпочтений, которые задаются в рамках определенной экономической культуры. Именно система ценностей является конкретным ориентиром экономического выбора и тех рациональных процедур, которые используются в плане достижения конкретных экономических целей. Поэтому можно сказать, что разум «обслуживает» ценности, которые первичны по отношению к действующим субъектам, а не наоборот. Представляется, что интерпретация и изучение социокультурных матриц экономических культур и субкультур является одой из важнейших проблем, которые должны разрабатываться в рамках экономической социологии.

7. Проблема взаимной детерминации экономической и социальной сфер социальной жизни.

Речь идет о преодолении в рамках социологического анализа условностей «сферной» трактовки этой проблемы, которая основана на упрощенной геометрии социального пространства. С помощью этой трактовки – или механически разделяются различные компоненты (сферы, системы, институты, механизмы и т. п.) общественной жизни, что приводит к их упрощению, или признается всеобщая их системная детерминация, которая размывает границы качеств этих компонентов с целью объяснения единых (подчас весьма разных) критериев их социальности. В первом случае экономическая система и ее составляющие жестко отделяются от других секторов социальной жизни общества. Во втором случае – нивелируется ее особое социальное качество, которое «растворяется» в общем, культурно-институциональном, сетевом или структурном контекстах всего общества в целом. Вышеназванная проблема усложняется, когда изучение экономической жизни общества дополняется трактовками из различных разделов институциональной экономической теории, которые замещают своим категориальным аппаратом аппарат традиционного социологического анализа.

* * *

Научные споры относительно природы экономической жизни современного рыночного общества и предметной области экономической социологии позволяют констатировать следующее. Экономика как в рамках социологического, так и экономического анализа является объектом многочисленных концептуальных построений и полярных точек зрения в силу следующих причин.

• Противоречивости и многофакторности ее составляющих, и, прежде всего экономического поведения, изучение которого традиционно доминирует как в экономической социологии, так и в предпосылочной части современной экономической теории.
• Многокритериальности ее функционально-институциональных основ, каждая их которых может выделяться в качестве относительно самостоятельного элемента теоретической (и идеологической) интерпретации социальной природы экономической жизни.
• Поливалентности мотиваций действующих субъектов, изменчивости и противоречивости их интересов, что усложняет однозначную трактовку структуры экономической жизни, в рамках которой действует множество «полярных тенденций» социальной организации, находящихся в состоянии «поиска» институционального и аксиологического «равновесия» друг с другом.
• Неопределенности исходов различных экономических поступков и действий множества людей, различной степени их рациональности (компетентности) и т. п., что указывает на стохастическую природу социального порядка, структурирующегося внутри такого сектора общественной жизни, который называется экономикой.

В рамках социологического изучения экономической жизни современного общества можно условно выделить два основных направления. Первое (поведенческое) акцентирует внимание на фундаментальных элементах структуры экономических действий, их функциональном своеобразии, иерархическом строении и месте по отношению друг к другу. Второе (институциональное и культурологическое) акцентирует внимание на системе детерминирующих эти действия (и их элементы) факторов. В их числе можно выделить нормативные, традиционные, аксиологические и др., которые обусловливают степень рациональности экономических действий, их границы, порядок, значимость, избирательность, социальную целесообразность и эффективность. В первом случае речь идет об изучении постоянно стремящейся к рациональности природе экономических действий отдельных людей, их организаций, популяций, ассоциаций и т. п. Во втором – о тех институциональных, аксиологических, сетевых и социальных контекстах, в пределах которых это становится возможным.

Рассмотрим некоторые из этих подходов, которые в процессе эволюции социологического знания дифференцировались внутри этих направлений. Они, во-первых, являются теоретическим фундаментом экономической социологии. Во-вторых, демонстрируют многообразие и противоречивость того дискуссионного поля научных исследований, которое сформировалось в ее рамках в настоящее время. Последнее положение доказывает то, что предметная область экономической социологии не может быть определена однозначно и непротиворечиво. Это объясняется тем, что категориальный аппарат и методы анализа, которые она использует, находятся в процессе становления и развития. Они пересекаются с категориями других смежных дисциплин, защищающих, в силу разделения труда, свой специфический предмет. На наш взгляд определенные сектора научного знания, развивающиеся внутри конкурирующих дисциплин, могут включаться в предметное поле экономической социологии. Так как они используют или относительно адекватные методы анализа, или методы анализа третьих дисциплин, дополняя с их помощью несовершенство своего категориального аппарата. Мы имеем в виду те дисциплины, предметная область которых пресекается с предметной областью экономической социологии.

---